///
Это была маленькая комната в гостинице. Точнее, не то, чтобы маленькая, но и не апартаменты. К тому же комната была одноместная. Блондин с чёлкой, закрывающей пол-лица, оглядел чистую и уютную обстановку, и согласно кивнул:
- Хорошо. Во сколько у вас ужин?
- В семь. Поставить вашу сумку на кресло?
- Да, будьте любезны. Ужинать я буду здесь.
- Хорошо, Кира-сан.
Гостиничная прислуга – скромный паренёк в форменной куртке – аккуратно поставил вещи постояльца на кресло, поклонился, и покинул комнату. Блондин повесил на спинку стула пиджак, ослабил узел галстука, и со вздохом облегчения повалился в кресло. Неделя отдыха! Долгожданный отпуск!
Отпуск в Сейретее – дело редкое. С тех пор, как капитан третьего отряда исчез в разорванном небе, Кира, и до этого не склонный к лени, с головой окунулся в работу. Очень скоро третий отряд стал лучшим не только по отчётам, но и по дисциплине, а показатели его рейдов «на грунт» обошли даже одиннадцатый (что, правда, синегами одиннадцатого отряда шумно отрицали… за спиной санбантай фукутайчо, конечно – потому что Кира-кун стал раздражительным не хуже Зараки…). В ответ на похвалы Кира равнодушно улыбался, как и на предложения выпить, погулять или отдохнуть. Так прошло несколько месяцев. Усталость накапливалась. Ошибки в отчёте, пропущенные учения, потерянная ведомость – всё это было нормально для других лейтенантов (да и капитанов, чего греха таить!), но в случае с Кирой говорило о его крайнем утомлении. Когда же он умудрился заснуть прямо на собрании капитанов, Ямамото Генрюсай решительно приказал ему отправляться в отпуск. Хоть в Руконгай, хоть в Мир Живых. Иначе, дескать, придется запереть его в Башне Раскаяния – там тоже можно выспаться при желании. Кира подумал, и, послушав совета друга Абарая, отправился на неделю в малоизвестный городок где-то у меноса на задворках...
...И теперь совсем не жалел об этом. Городок маленький, гостиница маленькая, и никаких тебе отчетов, приказов и адских бабочек! Кира довольно улыбнулся, и водрузил ноги на стол – ему почему-то казалось, что так он выглядит круто и независимо. Впрочем, когда в дверь постучали, он смутился, и ноги со стола поспешно убрал (сказывалось-таки воспитание мальчика из благополучной семьи! ;Ъ). Пришёл давешний паренёк-прислуга, и принёс поднос с фруктами, и бутылку шампанского.
- Ваш заказ. Ужин принесу в семь, хорошо, Кира-сан?
- Да, спасибо…
- Вот телевизор, пульт здесь. Там телефон. Номер портье 544, если что-то понадобится, звоните. Приятного вам отдыха!
Паренек поклонился, и вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Кира посмотрел на шампанское. Открыто. На подносе обнаружился и бокал. Здорово!
Шампанское было холодное, от него ломило зубы, и становилось легко и горячо внутри. Кира налил ещё бокал, и дотянулся до телевизионного пульта. Пощёлкал кнопками, переключая программы… Третий бокал горчил, поэтому Кира выбрал с блюда мандарин, и бросил в шампанское несколько долек. Понаблюдал, как они всплывают на пузырьках, и опять опускаются. Это было смешно. Кира сидел в кресле, смотрел сквозь бокал, и слушал песни из телевизора. Было хорошо. Спокойно и хорошо… И немного грустно. Он сам себе не хотел признаться, чего ему не хватает для полного счастья. Или – кого. Кира вздохнул, и закрыл глаза.

Ему снился дом, который он не видел много лет. В доме было пусто, и деревья роняли листья на подстриженный газон. Почему-то ему очень нужно было вспомнить, как они называются, эти деревья. Он ловил падающие листья, разглядывал их на свет, словно ища написанное название… А листья падали сверху, то и дело касаясь его щёк, и эта ласка была так приятна!..

...А потом листья коснулись его губ, и он осознал, что это совсем и не листья. Чьи-то пальцы легко скользили по его лицу, отводя в сторону чёлку, очерчивая скулы, подбородок, линию губ… Кто-то сидел на подлокотнике кресла, и Кира чувствовал тонкий аромат чего-то свежего и немного терпкого… «Зелёный чай…Откуда я знаю, что это зеленый чай? Когда его пьешь, он совсем не так пахнет…» Мысли не хотели выходить из объятий сна. «Кажется, кто-то говорил, что это зеленый чай..» Тонкие пальцы с ароматом зеленого чая погладили его виски, коснулись губ… и Кира, неожиданно даже для самого себя, поймал их зубами. Прикусил, услышал сдавленное шипение, и следом – тихое хихиканье.
- Аканна~а, Изуру…
Кира вздрогнул и распахнул глаза. Сон продолжался. Рядом с ним, на подлокотнике кресла, сидел… Не мог он тут сидеть, ну никак не мог! Но… неровно стриженые белые пряди, падающие на вечно прищуренные глаза… тонкие губы, растянутые в улыбке… И – так странно! – темные джинсы и темная безрукавка из тонкого трикотажа.
- Ичимару-тайчо. Гин.
- О, ты носишь галстук? – худые пальцы поиграли с шелковой полоской галстука, и снова, словно нечаянно, коснулись шеи. Кира дернул бровью, глубоко вздохнул, и сказал, стараясь, чтобы голос звучал ровно:
- Что вы здесь делаете?!
- Соскучился.
Вот так просто. Кира не ожидал такого ответа. Это… это было так похоже не правду… Меносы его побери, да он просто ХОТЕЛ, чтобы это было правдой! Но…
- Это не может быть правдой, - а губы предательски задрожали, чеканя холодные слова.
- Может.
- Вы пришли, чтобы меня убить, так? Или вас интересуют намерения Сейрейтея
- Намерения Сейрейтея.., - неопределенный смешок. – Ты же в отпуске, Изуру. Забудь ты про Сейрейтей!
Узкая ладонь мимоходом погладила золотистую чёлку Киры.
- Лжец!
Ресницы задрожали, и Кира оттолкнул эту такую знакомую ладонь. Вышло резко, слишком резко – Ичимару потерял равновесие, и, чтобы не упасть с подлокотника, опёрся о плечо своего бывшего лейтенанта. От этого жеста, полного неожиданного доверия, старая обида с новой силой ударила в голову Кире, и он буквально отшвырнул от себя Гина, так что тот не удержался на подлокотнике, и грохнулся на ковёр. По полу покатился бокал, расплёскивая недопитое шампанское. Кира вскочил. Голова, обманчиво легкая, слегка кружилась – то ли от спиртного на голодный желудок… то ли от обиды.
- Вы бросили меня, тайчо!
- Прости, Изуру.
- Бросили и сбежали!
- Я же пришёл, - сидящий на полу Гин был похож сейчас на старшеклассника, и его руки казались ещё более тонкими на фоне темной одежды.
- Видеть вас не хочу! Я ведь уже почти привык без вас! Подразните и уйдете, да?!
- Я извинился, Изуру.
- И думаете, этого достаточно?!
- Хмм… Наверное, ты прав. Зря я это… Пожалуй, я пойду…
- Ну уж нет! Куда?!
Ичимару попытался встать, и Кира бросился на него, снова роняя на пол. Шампанское кипело в голове, туманя рассудок, и Кира понял, что дерётся с бывшим капитаном только тогда, когда тот вдруг перестал сопротивляться. Не встретив в очередной раз противодействия, кулак лейтенанта вскользь прошёлся по лицу Гина, рассадив тому нижнюю губу. Кровь, окрасившая улыбку, подействовала на Киру не хуже ведра холодной воды. Он испуганно замер, осознав, что прижимает Ичимару к полу, а тот просто лежит и смотрит на него из-под упавшей на глаза чёлки. Оттенок этих глаз в те редкие мгновенья, когда их можно было увидеть, был неодинаковым. Сейчас, в свете неяркого торшера, они казались тёмно-вишнёвыми…
- Выместил злость, Изуру? Или ещё мало? Давай, не стесняйся.
И опять эта улыбка. Он всегда был беспомощным перед ней! Кира опустил занесённую для удара руку, и встал. Гин не пошевелился. Лежал, глядя на него снизу вверх, и улыбался. По подбородку его протянулась тонкая красная полоска. Кира посмотрел на свою руку – на пальцах тоже несколько алых капель. Лейтенант отвернулся, и прошел в ванную.
Вода была холодная и прозрачная. Кира вымыл руки, и стоял и смотрел, как она утекает в раковину. Стоял, стоял… А потом сполз по стенке прямо на пол, ткнулся лицом в ладони, и беззвучно разрыдался. От всего сразу – от обиды, от усталости, накопившейся за все эти месяцы, от чувства вины и жалости к себе…
За дверью послышались легкие шаги, и кто-то присел на пол с той стороны двери. Хотя почему «кто-то»? Гин, конечно… Кира закусил рукав рубашки, чтобы заглушить рыдания. В дверь поскреблись.
- Изуру…
-…
- Выходи. Иначе я сам войду.
-…
- Тогда я вхожу.
Слёзы предательски текли по лицу, и Кира ещё ниже склонил голову… Ну почему эти слёзы всегда так не вовремя?! Стоит сейчас заговорить, и… Но говорить не пришлось. Теплые руки обвили его плечи, и шею обжёг тихий шёпот:
- Не плачь, Изуру… Не надо… Ну что ты, ты же сильный… Я знаю, всё знаю, не говори… Я виноват перед тобой, и я извинился… Ты же знаешь, я не умею извиняться, Изуру – я никогда не извинялся… Прости, Изуру, прости…

Сбивчивое дыхание, терпкий аромат (зеленый чай?), теплые ладони на плечах… Невыносимо! Кира дернулся было вскочить, но хватка ладоней закаменела, не отпуская, и лейтенант, наплевав на всё, уткнулся в тонкую ткань темной безрукавки, позволяя этим рукам легко поглаживать по спине, по волосам, по мокрым от слёз щекам, успокаивая, убаюкивая ровным ритмом касаний…
А потом слёзы закончились, и осталась только усталость. А ещё – неловкость. Глупо. Глупо вот так сидеть на полу в ванной, прижимаясь к груди бывшего капитана. Ещё глупее было драться с ним под влиянием предательского шампанского… Вспомнив об этом, Кира почувствовал, как горят его щёки.
- Пошли в комнату? – негромко предложил Гин. Кира поднял голову и посмотрел ему в лицо.
- Сначала скажите, зачем вы пришли.
- Соскучился.
Тот же ответ. Широко открытые глаза сейчас почти черные, и без привычной улыбки лицо кажется беззащитным. Без улыбки странно и неуютно. Наверное поэтому, Кира пытается улыбнуться сам – вот только сквозь слёзы улыбка выглядит кривой и неестественной.
- Вам понадобилось несколько месяцев, чтобы соскучиться?
- А ты ждал, что я приду в Сейрейтей? Ты же в первый раз появился в Мире Живых, - не вопрос, утверждение.
- Вы… вы что, меня тут караулили?!
- Нет, конечно. Просто следил за тобой.
- Что… как?!
- Адские бабочки.
- Так просто?!
- Ну да. И ждал, когда смогу с тобой встретиться.
- Я был пару раз «на грунте». Можно было найти возможность.., - слабая попытка поймать на лжи. Так сложно в это поверить – что эта встреча не случайность. Так сложно – но так хочется поверить!
- Возможность? Среди боя с Пустыми? Хмм… Извини, но я не нашел такую возможность. Ни в один из тех девяти раз, что ты был «на грунте».
«Девяти?» Лихорадочный подсчёт. «Точно – девять… Значит, всё-таки следил…» Значит не случайность.
- Не веришь, Изуру. Ну, я это заслужил.
- Нет! То есть, заслужили, конечно, тайчо… Но я верю. Наверное, я дурак, что верю…
- Тогда пошли в комнату?
Кира встал, вытер мокрые щёки, и виновато посмотрел на кровь, размазанную по подбородку Гина:
- Простите, тайчо.. Я сильно вас?..
- Ты такой милый, Изуру, когда смущаешься.
- Почему-то мне кажется, что вы специально это сделали. Чтобы я почувствовал себя виноватым. И скажите, что я не прав?
- Ты не прав. То есть, да, я специально это сделал, но для того, чтобы тебя остановить. Ты не из тех, кто бьет лежачего, Изуру…
- И.. что нам теперь делать, тайчо?
- Делать? – Гин тоже встал с пола, потянулся, разминая плечи, и знакомым жестом разлохматил волосы. – У тебя неделя отпуска, Изуру! Придумаем, чем заняться, нэ?
- У меня-то да… А вы…
- Можно мне душ принять? А то я как-то так и номер не заказал, и с дороги даже не искупался. А скоро ужин принесут – я слышал, семь пробило.
- Душ? Да, конечно… А вы…
Но спросить Кира так и не успел – Гин стянул через голову свою безрукавку, бросил её край раковины, и взялся за ремень брюк. Кира смутился, и ретировался из ванной – с капитана станется попросить спинку потереть! Хватит с него неловких ситуаций на сегодня. Тем более, что у Ичимару всегда одним из любимых развлечений было дразнить своего лейтенанта… Вряд ли он сильно изменился в этом смысле!

Забытый телевизор по-прежнему показывал какие-то музыкальные клипы. Кира убавил громкость, подобрал с пола бокал и поставил его на стол. В дверь постучали – паренек-прислуга принёс ужин. Почему-то на двоих. В ответ на удивленный взгляд Киры, он смутился, и принялся извиняться за то, что свободных номеров больше нет. Кира рассеянно покивал. Нет так нет. Уяснив, что постоялец не сердится, паренек обрадовался, и доверительно сообщил, что если Кира-сан желает, он может принести ему ещё вина. Потому что внизу, в баре, выбор довольно обширный. Кира подумал… И решил спуститься за вином сам. Почему-то с вином он чувствовал себя более храбрым наедине с капитаном.

Выбор в баре оказался действительно большой, и Кира, всегда полагавшийся в вопросах выпивки на Абарая и Шухея, как-то растерялся. Прошло около пятнадцати минут, прежде чем он выбрал-таки бутылку (честно говоря, просто за красивую наклейку ;Ъ), расплатился, и поднялся к себе в номер.
В номере был извергающий что-то роковое телевизор, и полуголый Гин, подпевающий этому чуду техники. «Хвала богам, полуголый сверху, а не снизу!» - вздохнул про себя Кира, закрывая за собой дверь.
«Зимний фейерверк, зимний фейерверк!..» - напевал Гин, вытирая волосы полотенцем. Полотенце, между прочим, было кировское, нагло вытащенное из разворошенной сумки. Заметив укоризненный взгляд Киры, Гин улыбнулся от уха до уха:
- Извини, я позаимствовал твоё полотенце. Я без вещей – только джинсы и безрукавка. Ну и сандалии, конечно… И кошелек. И всё!
- А нижнее бельё вы почему не упомянули? – ехидства Изуру явно набрался у капитана за годы службы в третьем отряде ;Ъ
- А кто сказал, что оно у меня есть? – улыбка стала невинной-невинной. – Показать?
- Попозже разве что, - сказывалась практика – Кира даже не покраснел. Ну, почти… - Лучше давайте ужинать, а то остынет всё.
- А может, я предпочитаю холодное?
- А…
А продолжить Кире помешал поцелуй. Чужой язык требовательно приласкал губы, скользнул по зубам с внутренней стороны… и только тогда Кира окончательно поверил, что перед ним – бывший санбантай тайчо Ичимару Гин, что это не сон, не бред и не пьяные галлюцинации. Что там будет утром – меносы разберут! – но это ночь принадлежит им, и только им! И, пьянея от собственной смелости (или наглости?), Кира толкнул Гина к кровати, и упал рядом, лихорадочно расстёгивая пуговицы на своей рубашке. Гин, как обычно, и не думал помогать ;Ъ Просто валялся, закинув руки за голову, и улыбался…
- Интересно, я дверь запер? – буркнул Кира, скидывая, наконец, рубашку.
- Пофиг, - лениво отозвался Гин, и потянул его за чёлку. – Иди сюда… Изу~ру…
- Вам всегда пофиг… Эй, отпустите!
- Почему? Тебе не нравится?
- Нра… ох… нравится…м-ммммм! Тайчо-оо… Эй, ну нельзя же так!
- Как?... Вот так?
- Оу…
- Или так?
- ТАЙЧО!!! Ваши руки…
Точнее, руки и губы. Они скользили по коже Киры, избегая спускаться к ремню брюк – и этим доводя Изуру до ещё большего исступления. Не выдержав этой пытки, он извернулся, оказавшись сверху – но этим только дал бОльшую свободу прохладным ладоням капитана.
- Тай… тайчо…
- М-мм?
- Вы… вы уйдёте утром?
Руки Ичимару замерли. Кира тоже застыл, продолжая в упор смотреть в глаза капитана. В прищуренные глаза над задумчивой улыбкой. Секунда, вторая, третья… Гин вздохнул, потянулся, и как ни в чём не бывало закинул руки за голову:
- Вовремя спрашиваешь, Изуру…
- Значит – да?
- Значит – нет. У меня тоже неделя отпуска.
- Правда? – спросил Кира, тихо и немного жалобно.
- Правда.
- Самоволка, нэ?
- А вот не твоё дело, фукутайчо ;Ъ
Кира хитро улыбнулся, и, наклонившись ниже, провел языком по горлу Гина:
- Значит, у нас не одна ночь… Хотите узнать, что я умею?
- Я всегда был любопытен.
- Знаю, тайчо…
За окном начал накрапывать мелкий дождь – но кому было до него дело?...

26-27.06.07