Название: 200 лет после, 300 лнт до..

Автор: Альвар

Фандом: Saiyuki Gaiden

Дисклеймер: всё Минекуры

Предупреждение: АУ

00

200 лет после, 300 лет до

- Собственно, выбор у вас небольшой – умереть или согласиться сотрудничать с нами. Хотелось бы верить в ваше благоразумие.
- Жаль вас разочаровывать, генерал, но свое благоразумие я проиграл в карты лет этак десять назад.
Тот, кого назвали «генерал» - высокий коротко стриженый мужчина в военной форме – почиркал зажигалкой, закуривая очередную сигарету, и в упор уставился на человека, сидевшего на стуле напротив него:
- Обычно мы лояльны к военнопленным, особенно в преддверии близкой победы. Но в этот раз командование прямо-таки жаждет получить бездыханное тело командира корпуса тысячи ёкаев, доставившего нам столько хлопот.
- Польщен.
- Я смогу выторговать вам жизнь только при условии полного и безоговорочного сотрудничества.
- Которое выражается?..
- В помощи нашей армии, разумеется. Вы блестящий стратег, как показывают боевые операции вашего корпуса, поэтому в решающих боях, зная все слабости остатков ваших войск...
- Понял, спасибо.
- И ваше решение?
- Сожалею, но вынужден отказаться от вашего предложения, генерал.
- Подумайте ещё раз. Через час я должен отчитаться перед командованием.
Собеседник генерала помолчал, глядя на свои скованные запястья, потом вздохнул:
- Почему вы так настойчивы, генерал?
- Да потому что я не хочу твоей смерти, идиот! – генерал вскочил, и принялся нервно мерить шагами комнату, буквально сплевывая резкие слова: - Да, чёрт побери, я сумасшедший! Три месяца гоняюсь за тобой и твоим отрядом по этим чертовым горам, теряю людей, дважды чуть сам не отправляюсь на тот свет... Сколько раз мы сходились с тобой в бою, я уже и не помню.. И вот, когда ты, наконец, в моих руках, я хочу, чтобы ты жил... Жил, понял?!
- Помнится, в бою вы прямо-таки жаждали моей смерти, генерал...
- В бою... В бою, чёрт бы тебя побрал! А не повешенным под окном казармы!
- Искренне сожалею, что так вас расстраиваю...
- Бл*ть!!! – кулак генерал мелькнул в воздухе, и замер, так и не коснувшись окровавленной щеки сидящего перед ним человека. Тот почти виновато улыбнулся, глядя на военного из-под челки:
- Да ладно вам, генерал... Это война. Проиграть могли и вы.
Генерал медленно разжал пальцы, выпрямился, и отвернулся к окну.
- ...Да, - сказал он после паузы. И добавил, тихо и тоскливо: - Дурак ты... Если бы отступил, бросив этот десяток ёкаев... Это они должны были прикрывать твоё отступление, а не ты их.
- Не обсуждайте решение блестящего стратега, генерал. Между прочим, я вывел из-под удара свой отряд практически без потерь. Кто ж знал, что банально не повезет, и эта пуля.., - собеседник генерала со вздохом покосился на своё бедро, обмотанное пропитанными кровью тряпками. Генерал недоуменно нахмурился:
- Постой... Отряд?! То есть ты хочешь сказать, что те несчастные десять человек и есть знаменитый корпус тысячи ёкаев?!
- Между прочим, не десять, а двадцать. И в первый раз слышу, чтобы мой отряд так глупо называли. Простите.
- Двадцать ёкаев... Нет, серьезно, всего двадцать?!
- Двенадцать, если точнее. И восемь человек.
- И ты девятый... Видел я, что ты в каждый бой ходил.
- Почему девятый? Я восьмой.
- Ё-моё.. И эти двадцать человек нанесли нам такой урон?! Кажется, я понимаю, почему тебя не хотят оставлять в живых...
- Благодарю за комплимент.
Генерал хотел что-то ответить, но передумал. В комнате повисло молчание.
Спустя какое-то время генерал снова заговорил:
- Сделаем вид, что я тебя ещё ни о чем не спрашивал, а ты не отвечал. Итак. Вот моё предложение – ты соглашаешься сотрудничать с нашей армией, а я обещаю выбить для тебя помилование.
- А можно мне вместо этого сигарету? Курить охота, сил нет...
- Чёрт бы тебя побрал, идиот ты этакий... Но почему?! Окончательный разгром вашей армии – вопрос пары недель! А я тебе предлагаю шанс выжить!
- Легко быть с победителями, генерал, - тихо и серьезно отозвался тот. – Но я предпочту остаться на своей стороне.
- Идиот.
- Не думаю, что вы на моем месте сделали бы другой выбор. Простите, генерал, но вы тоже идиот.
Генерал рассмеялся – хрипло, сдавленно, словно смех царапал ему горло, - и взял со стола зажигалку. Щелчком выбил из пачки сигарету, прикурил, и протянул её пленному:
- Держи.
- Благодарю, - тот немного неловко из-за скованных рук принял сигарету, и с наслаждением затянулся, откинувшись на спинку стула. – Правда, дрянь у вас сигареты...
- Ну уж какие есть.
- Угу.
За дверью послышался шум, топот, и после короткого стука в комнату сунулся молодой ёкай в военной форме:
- Прошу прощения, генерал... Можно?
- Что такое, Камо?
- Тут пацаненка поймали, через лагерь пробирался. Может, шпион? Чего с ним делать?
- Чушь какая... Какой ещё пацаненок?!
- Да вот, - ёкай за шиворот втащил в комнату мальчишку лет двенадцати – тощего, оборванного, и глазастого, как девчонка. – И..это.. генерал...
- Что ещё?
- Там адъютант от главкома прибыл. Насчет.., - он покосился на пленного, рассеянно разглядывающего огонек сигареты. Генерал взъерошил свои короткие волосы, покусал губы, и решительно приказал:
- Конвой для пленного.
- Есть!
Хлопнула закрывшаяся за ёкаем дверь, и генерал посмотрел на мальчишку:
- Ну и что ты за птица? Где родители-то твои?
- Нет у меня родителей, - буркнул тот, настороженно косясь на военного, и на всякий случай прижимаясь к стене.
- Ясно. И чего тебе в нашем лагере надо?
- Сдался мне ваш лагерь! Я в горы иду. Туда, через перевал.
- Ого как! Серьезно. И зачем?
- Надо значит.
- А ты знаешь, что где-то в тех местах боги заточили страшное чудовище? – вмешался пленный, с любопытством разглядывая мальчишку.
- Знаю. Ну и что? Может, мне на него посмотреть надо.
- А ты смелый.
- А то! А ты кто, враг, что ли? Чего побитый такой?
- Хмм...
- Эй, умник, - генерал присел на корточки перед мальчишкой. – Как звать-то тебя?
- А тебе зачем?
- Ну мало ли... Мне вот адъютант толковый нужен. Раз у тебя родителей нет, может я тебя в адъютанты возьму.
Мальчишка засопел – видно, ему хотелось в адъютанты! – но упрямо помотал головой:
- Не могу. Мне за перевал надо. Ты меня лучше пусти, а?
- Так а через реку-то ты как?
- А там мост есть подвесной, мне старик в деревне сказал.
- Развалины там, а не мост, - снова вмешался пленный. – Опасно. Глянь вон, целый генерал тебя в помощники зовет! Соглашайся.
Мальчишка снова замотал головой, глядя в пол.
- Эх, что сегодня за день такой! – генерал поднялся, и опять подошел к окну, глядя на темнеющее вечернее небо. – Все отклоняют мои предложения. А может, ты всё-таки?.. – посмотрел он на пленника.
- Спасибо за сигарету, - улыбнулся тот.
Генерал побарабанил пальцами по подоконнику, свистнул в приоткрытое окно, и приказал возникшему в дверях ёкаю:
- Камо, покорми пацана, и пусть идёт, куда хочет.
- Есть! Пошли, мелкий. Кашу будешь?
- Буду. Спасибо, - мальчишка неумело улыбнулся генералу, и вышел вслед за Камо.
- А вы.., - генерал повернулся к пленному.
- Я слышал про адъютанта главкома. Виселица?
- Расстрел. Такой противник, как вы, заслуживает уважения.
- Благодарю. И за сигарету тоже.
...
...
...
Когда во дворе грохнули выстрелы, генерал залпом допил саке, и швырнул о стену чашку. Осколки щедро брызнули во все стороны, один из них пропахал на щеке генерала глубокую царапину. Тот рассеянно стер выступившую кровь, и посмотрел на испачканную ладонь.
- Дурак, - беззвучно шевельнулись губы. – Дурак...
...
...
...
Через неделю на берег реки чуть ниже горной деревни вынесло тело утонувшего мальчишки.
...
...
...
Где-то на Небесах богиня Любви и Милосердия с сожалением качнула бокалом:
- Не в этот раз...
Вино в бокале отливало кровью.

19.06.09

Часть первая.

200 лет после, 300 лет до
Минус два месяца

Когда в пять утра тебя будит стук в дверь – это нормально, если ты генерал армии. Но досадно по любому. Особенно, когда рядом сонно сопит прелестная девушка, с которой ты только вчера вечером познакомился, и был бы рад продолжить знакомство, как только она откроет свои тёмно-карамельные глаза – а глаза у неё и вправду просто великолепны! Генерал бы сказал – охренительны, но употреблять такое прилагательное к девушке даже ему казалось как-то… неподходящим.
Стук повторился. Генерал, шепотом выругавшись, вылез из-под одеяла, и, как был в неглиже, протопал к двери.
- Какого хрена?!.., - яростным шепотом вопросил он переминающегося за порогом солдата. – Я же просил не будить до восьми?! Только не говори, что забыл…
- Прошу прощения, генерал.. Я бы никогда.. Но вы просили сразу же докладывать, если будет что-то известно по корпусу тысячи ёкаев, и я…
- Ясно. Подожди, я сейчас… Нет, не жди – сделай-ка мне кофе по быстрому, раз всё равно разбудил. А я оденусь и спущусь.
- Хай!
…
Генерал спустился вниз через десять минут, и кофе уже было на столе, а адъютант генерала, молодой ёкай Камо, терпеливо ждал, раскладывая на том же столе карту местности. Генерал плюхнулся на стул, взял чашку с кофе, отпил горьковатого напитка, и решительно двинул к себе карту:
- Так, что там? Надеюсь, это стоило того, чтобы будить меня в пять утра.
- Мы поймали ёкая из этого корпуса. Вот.. тут, около этой деревни, - Камо ткнул пальцем в карту. – Сведения собирал. А кто-то из наших его узнал – в бою виделись не раз…
- Там наш отряд стоял?
- Часть отряда. Вот тут, и тут расквартированы остальные – это передовой отряд, с которым вы на прошлой неделе пытались корпус у реки прижать…
- Ага, всё, вспомнил. Хм… Значит, корпус не ушел из гор!. Не зря мы в том бою положили треть отряда!
- Ну да, - в сторону буркнул Камо.
- Что?
- Гм. Генерал, вы не прочитали вечерние сводки, которые я вам приносил?
Генерал возвел глаза к потолку, припоминая.
- Ээ.. Кажется, не успел, извини. Там что-то важное?
- Вечером корпус тысячи ёкаев увел обоз. Третий раз за последние два дня. В северо-западных отрядах проблема с продовольствием.
- Бл*ть?! – удивился генерал. – Но как они?!.. Шустрые, зар-разы!
- Поэтому я и позволил себе разбудить вас, как только мне доложили, что пойман один из корпуса. Я ждал вашего приказа, чтобы доставить его сюда.
- Постой, - генерал снова посмотрел в карту. – Где, ты говоришь, его нашли? Здесь?
- Да.
- Поднимай второй отряд. Мы направляемся туда.
- Но..
- Корпус тысячи ёкаев где-то там, значит, надо брать их немедленно! Место вполне подходящее – крупному подразделению оттуда незаметно не ускользнуть! Допрос начали?
- Нет, ждали вашего приказа.
- Пусть начинают. К обеду мы будем на месте – у нас должно быть местоположении корпуса!
- Слушаюсь!

…

Ёкай из неуловимого корпуса оказался почти мальчишкой, и генерал недовольно поморщился, глядя на его упрямое лицо. Ну и как прикажете вести допрос?! За те несколько часов, которые потребовались генералу со вторым отрядом, чтобы добраться до деревушки у подножия гор, узнать у пацана ничего не удалось – тот стискивал зубы и молчал. А применять силу без генерала солдаты не решились, зная горячий нрав своего начальства.
И вот теперь генерал смотрел на пленного ёкая, и мрачнел всё больше.
- Так, выйдите все, - приказал он солдатам. Те подчинились, оставив его наедине с пленником. Генерал помолчал, нервно барабаня пальцами по столу, и начал разговор:
- Времени у меня мало, так что буду говорить прямо. Я не имею права оставить тебя в живых. Надеюсь, ты это понимаешь, не маленький.
Ёкай кивнул, и его глаза на миг испуганно расширились.
- Но я не хочу этого. Салага ты ещё, бл*ть! …В конце концов, за подчиненных отвечает командир, и если мы поймаем его, весь ваш корпус может быть помилован. Это ты понимаешь? Ну?!
- Д-да…
- Горы окружены, у меня четыре отряда, которые только и ждут приказа прочесать местность, чтобы вас уничтожить. Но в таком случае погибнут все. Весь твой корпус. Война заканчивается, наша армия неумолимо берет верх, и не я, так другое подразделение уничтожит вашу жалкую горстку мятежников. Это ты понимаешь?
- Мы не мятежники…
- Мятежники – те, кто проиграли, малыш! Пора бы уже разбираться во взрослой политике!
- Я не…
- Заткнись и отвечай только по делу! – рявкнул генерал, и ёкай испуганно потупился. Мальчишка.. совсем мальчишка!
- Итак, ещё раз – или будет казнен весь ваш корпус – или только один человек, ваш командир. Расклад понятен? Понятен, спрашиваю?!
- Да.
- Как мне заполучить твоего командира? Где его лагерь? Как, чёрт бы его побрал, он выглядит?!
Рука генерала вцепилась в ворот рубашки ёкая, и тот зажмурился, вздрагивая от его громкого голоса. По щекам ёкая покатились слезы, но он стиснул зубы, чтобы не издать ни звука. Генерал яростно швырнул пацана к стене:
- Задурили тебе голову! Ты жить хочешь, щенок?! Хочешь?! Отвечай!
- Да! – выкрикнул мальчишка, с ненавистью глядя на генерала. – Но я лучше сдохну, чем..
- И сдохнешь! Через час! Тебя повесят прямо тут, во дворе! Видел когда-нибудь, как вешают?!
В глазах ёкая плеснулся ужас.
«Сдастся, - возликовал генерал. – Сдастся! Ещё немного надавить…»
Но в этот момент во дворе раздался шум, крики солдат, и в дверь сунулся Камо:
- Генерал, гонец от пограничной группы!
- Что ещё?!
- Говорит срочно! Он только что из боя, там корпус тысячи…
- Давай его сюда! – генерал разом забыл о пленнике, сидящем у стены.
На пороге возник человек в рваном окровавленном мундире пограничного отряда.
- Ваше..
- Короче!
- Они у западной переправы. Мы их сдерживаем, но надолго нас не хватит…
- У западной переправы?! Но что…
- Мост. Они разрушили мост, и мы отрезаны от четвертого отряда.
- Проклятье! Как они смогли пробраться через заставы четвертого отряда?!
- Я не знаю.., - человек прислонился к стене, переводя дыхание, и указал на свое перебинтованное плечо – Меня ранили, и лейтенант Джиро отправил меня за помощью.. Нам бы ещё человек тридцать.. а лучше пятьдесят. Если ещё не поздно…
- Камо! – рявкнул генерал, и, когда на пороге возник его адъютант, приказал: - Общий сбор на окраине! Готовность десять минут!
- Есть!
За дверью тут же зазвучали приказы, и послышался топот солдат, рассылаемых по поручениям.
Генерал посмотрел на гонца, еле держащегося на ногах:
- А ты…
- Слушаю, генерал…
- Отдыхай. Отправляйся через два дома по этой улице – там наш медик, он тебя посмотрит.
- Благодарю, генерал.
- Теперь ты, - генерал обернулся к пленному ёкаю.. и замер, глядя на выражение его лица. Ёкай смотрел на гонца так, словно не верил своим глазам.
- Ах вот оно что.., - протянул генерал, и рука его потянулась к поясу.
Но в этот момент его запястье оказалось в крепком захвате, в спину уперлось дуло пистолета, а над ухом мягко мурлыкнул голос гонца:
- Ну что ж вы такой догадливый-то, генерал…
- Ах ты…
- Не советую кричать. Понимаю, что свою жизнь вы цените не очень высоко, но как насчет чести армии? Если вы сейчас так глупо погибнете, то не выполните приказ уничтожить мятежников. А при всем уважении к вашей армии, кроме вас с этим никто не справится… Я вас убедил сотрудничать?
- Что тебе надо? Не за пацаном же ты пришел!
- Почему же? Камилл, долго ты будешь стоять столбом?
Ёкай вздрогнул, словно очнувшись, и торопливо шагнул к человеку в мундире пограничного отряда.
- Прошу прощения, генерал.. Не будете ли вы любезны завести руки за спину?
- Ублюдок…
- Спасибо за понимание.
На запястьях генерала щелкнули наручники, и «гонец» толкнул его в кресло, которое не было видно из окна.
- Камилл, ты в порядке? Верхом ехать сможешь?
- Да, командир... Простите!
- Я подумаю.
- Если я сейчас крикну, вас обоих положат на месте, - мрачно сказал генерал. Его нежданный гость улыбнулся чуть виновато:
- Двор пуст, генерал. Солдаты - на окраине, ждут ваших дальнейших приказаний. А если ваш адъютант попытается положить меня на месте… боюсь, вам придется искать нового адъютанта.
- Ты идиот. Припереться сюда днем за одним-единственным ёкаем – это самоубийство. Я вышлю погоню, как только появится возможность!
- Вы тоже идиот. Я ведь могу испугаться угроз, и на всякий случай вас убить.
- Просто предупредил.
- Принял к сведению.
Человек в мундире его армии легкомысленно махнул рукой, приоткрыл дверь, выглядывая во двор, и негромко приказал ёкаю:
- Выходишь за мной, и чтобы ни звука. Идешь следом, ни на что не реагируя, ясно?
- Да, командир…
- Отлично. Прощайте, генерал. Удачной охоты. Ах, да… , - на стол лег ключ от наручников. – Понимаю, что не так просто самому освободиться. Но нехорошо получится, если вам придется объяснять свое положение, нэ?
- В следующий раз я тебя убью, - спокойно сказал генерал, холодея от бешенства.
- О, это как вам будет угодно… Пошли, Камилл.
И оба выскользнули за дверь, как неслышные тени.
Генерал выругался – длинно, замысловато и от души. Потом встал, и неловко взял ключ скованными за спиной руками.
Когда спустя семь минут он выскочил во двор, на улице никого не было, и только где-то на окраине перекликались солдаты, строясь в боевой порядок.
- Вот засранец, - с уважением пробормотал генерал, торопясь к месту сбора. – И куда мне теперь?! На переправу, или за ним?! А если за ним – то куда?! Он говорил про лошадей, значит, уже черт знает где… Вот ведь… ну и ненормальные в этом корпусе тысячи ёкаев!
« Да, командир!» - эхом отдались в памяти слова пленного мальчишки-ёкая, и генерал споткнулся. Замер, подумал, и выругался.
- Командир?!

…
Вечер, где-то в горах.

- Не нужно было рисковать, командир! Я бы ничего им не сказал, правда! Вы… мне не верите?
- Дурак. Я просто не люблю разбрасываться хорошими солдатами.
- Но сами-то зачем?!..
- Запасной вариант, Камилл.
- Что?!
- На крайний случай я мог бы обменять свою жизнь на твою.
- Вы.. вы.. нет! Я бы не ушел! Я бы вас там не бросил!!! Да как вы смеете?! .. это же.. В следующий раз я лучше убью себя, чем попадусь!
Звук пощечины, потом холодный голос:
- Уймись. И не смей обсуждать решения командира. Умереть – это позор, ясно? Ты обязан выжить в этой войне.
- Простите…
- … Я подумаю. Подкинь дров в костер, и подай мне вон ту сумку..
- Вы ранены?
- Ерунда. Зацепило, когда мы пограничный отряд теснили.
- А.. я хотел спросить.. вы правда уничтожили мост?!
- Чем? Святой молитвой?! Нет конечно. Там же опоры каменные, никакого пороха не хватит… Да и населению без моста тяжело будет.
- Командир..
- Что?
- ..Нет, ничего. Когда мы выйдем к нашим?
- Они сами нас найдут, я приказал всем двигаться сюда по двое-трое. К ночи начнем встречать гостей, так что позаботься о дровах и воде для лагеря.
- Да, командир! И.. спасибо…
…
«Командир… выживите, пожалуйста, а?...»

20.07.09

Часть вторая

200 лет после, 300 лет до
Минус полтора месяца

Противник оказался неплох – но для него это было маловато. Легкий, чуть изогнутый клинок еле слышно свистнул в воздухе, и ёкай отпрянул, выронив оружие и зажимая ладонями рану на бедре. Рука сама пошла на повторный удар – добить врага….
… но меч звякнул о подставленный клинок… и пришлось отпрыгнуть, отвести удар нового противника, быстрого и ловкого, как кошка, атакующего, казалось, сразу по всем направлениям, так, что пришлось отступить на шаг.. на два… и только потом начать присматриваться к манере боя, ища слабые стороны…
- Генерал, осторожно! – прозвенело с нескольких сторон, и он спиной почувствовал, что сейчас человек десять кинутся ему на помощь. И итогом будет невнятная свалка вместо грамотного боя, призванного уничтожить отряд неуловимого корпуса тысячи ёкаев, загнанный в ловушку в этой горной расщелине…
…Два дня гнали сюда этот отряд! И вот – справа отвесная стена вверх, слева – отвесная стена вниз, и там журчит веселая такая горная речка. Всего-то надо – вытеснить мятежников чуть дальше, окружить – и ловушка захлопнется, потому что численный перевес – на стороне армии…
- Назад! – рявкнул генерал. – Я сам! Стягивайте силы для окружения! Старайтесь их живыми брать!
Столь долгая речь стоила ему секундной потери темпа, и, как результат – неглубокого пореза на щеке. Не успел бы отклониться – получил бы куда как более зрелищный шрам поперек лица. Генерал хмыкнул, предвкушая интересный бой:
- А ты ничего…
- Да вы тоже, генерал..
Голос оказался смутно знаком. Что-то… мягкое и насмешливо-вежливое… где он это уже слышал?… Генерал атаковал сам, быстро и агрессивно, стараясь смять противника, заставить его обороняться. Вышло наполовину – обороняться-то тот начал, но словно невзначай ушел при этом в сторону, так, что генералу пришлось довернуться следом – в результате тот самый раненый ёкай, которого ему не дали добить, оказался вне предела досягаемости генерала (что досадно, ибо оставлять недобитого врага – дурной тон), а у противника появилась вполне себе свобода для маневрирования. Тактик, однако…
- Тактик, однако, - озвучил свои мысли генерал, чуть отступая, чтобы оценить обстановку.
- Вы всегда так щедры на комплименты, генерал?
Генерал окинул противника внимательным взглядом… темные волосы, похоже, мало знакомые с расческой… чуть прищуренные глаза – или у него легкая близорукость? – определенно темного цвета… насмешливая улыбка.. и эти интонации…
Память услужливо подсказала – две недели назад, пленный ёкай, и авантюрист, вытащивший пленника из центра армейского лагеря.
- Это ты... - протянул генерал. – Экстремал тот самый… Командир, значит?
- Э-ээ, - с сожалением отозвался тот. – Так меня раскрыли… Жаль. Гораздо удобнее было посторонним человеком быть. Продолжим? А то наши-то не поймут, чего начальство разговорами развлекается вместо схватки…
И он поднял свой клинок – кстати, точь-в-точь такой же, как у генерала. Тоже любитель восточных мечей? Бывает же…
Но схватки не получилось, потому что в этот момент случилось две вещи. Во-первых, в расщелину ворвался ещё один армейский отряд – теперь перевес армии над мятежниками был как минимум раза в три! Что солдаты, кстати, не преминули озвучить ликующими возгласами. И, во-вторых, словно вызванный этими самыми возгласами, над головами раздался оглушительный грохот, и часть скалы поползла вниз – сперва медленно, но в доли секунд ускоряясь, обрастая камнями, сотрясая почву… и перегораживая расщелину таким образом, что мятежники оказались отрезаны от противника горным оползнем. То, что мятежники как раз в этот момент оказались в одной стороне расщелины, наводило на мысль, что оползень был отнюдь не случайным…
- Ах ты зараза! – то ли удивленно, то ли восхищенно протянул генерал, балансируя на краю обрыва, куда ему пришлось отскочить от падающих камней.
- Это ещё один комплимент? – кашляя от поднявшейся пыли, уточнил его противник. Генерал злорадно хмыкнул:
- Зря ты вперед-то вылез, а? Своих прикрывал? Зря… Они там, а ты здесь.
Командир екайского корпуса покосился на бегущих к ним армейских солдат, и сокрушенно вздохнул:
- Да, не рассчитал… кто ж знал, что вы затеете меня убить как раз под намеченным местом для взрыва? Тогда прошу прощения, мне пора! – и он прыгнул на камни, очевидно, собираясь карабкаться вверх, через дрожащий и шатающийся оползень…
- Куда?! – генерал рванулся за ним следом…
… И в этот миг край обрыва у них под ногами не выдержал тяжести обвала, и рухнул вниз, увлекая за собой генерала армии и командира мятежников…
…
…
- Если похмелье – это хотя бы вполовину такая головная боль, я никогда не буду напиваться.., - простонал командир мятежников, приподнимаясь на руках, и мотая головой, чтобы стряхнуть землю и мелкие камни. Рядом с его рукой шлепнулись несколько капель крови из рассаженного виска. Командир поморщился, чувствуя на лице кровь вперемешку с грязью, и осторожно выбрался из-под осыпи.
Край обрыва, как оказалось, не рухнул в реку полностью, а ссыпался вниз, остановившись примерно на середине. Вверх – отвесная стена, и оттуда доносятся встревоженные крики армейских солдат. Вниз…
Вообще-то внизу шумела река, но командир туда так и не глянул, потому что обнаружил, что в двух шагах от него, цепляясь ободранными руками за камни, на краю маленькой площадки, в которую превратился край обрыва, висит его противник. И силы у него вот-вот закончатся, или просто очередной камень вывернется из-под ломающихся ногтей, и генерал загремит вниз, чтобы рухнуть в ледяную горную реку, полную перекатов.
- Позвали бы на помощь, что ли, - попенял командир ёкаев, вцепляясь в рукав армейской куртки генерала. – Гордость, ага?
- Откуда.. я знал… что ты там живой.., - выдохнул генерал, пытаясь подтянуться и выбраться на площадку.
- Понадеялись бы.. Нет, так не вытащу.., - командир тряхнул головой, убирая с глаз челку, и несколько капель крови попали на руки генерала. – Давайте так.. я лягу плашмя тут, чтобы за вами не грохнуться, а вы цепляйтесь за мою одежду.. лезьте вверх…
- Понял…
- Да не за рубашку… За куртку …
- Ага.. держишься? Стяну тебя нафиг..
- Врага жалеете?
- Черта с два… сам же следом грохнусь..
- О, это точно.. так что аккуратнее…
- Уж как смогу…
- Таким образом вы с меня рубашку снимете.. За пояс хватайтесь!
- Рубашка... что за понты на поле боя… Бл*ть!
- …Вашу мать, генерал! Не кричите над ухом, и так голова раскалывается…
- Чуть не навернулись…
- Точно… Давайте же.. немного ещё…
- Бл…
С последним выдохом генерал подтянулся ещё раз, вцепившись в одежду лежащего ничком командира екаев, и наконец лег животом на край обрыва. Пару секунд оба лежали, тяжело дыша, потом, не сговариваясь, объединили силы в последнем рывке, и генерал выбрался из пропасти. Противники плечом к плечу (за неимением места на площадке) привалились к стене, выравнивая дыхание, и отряхиваясь в меру возможностей.
Сверху по-прежнему доносились крики солдат – кто-то требовал веревку, кто-то предлагал перебираться через оползень за мятежниками, ему возражали, что опасно и может осыпаться дальше… Шум, гам, суета людей, потерявших руководителя.
- Ты арестован, - сипло сказал генерал, с шипением облизывая ободранные пальцы. – Эть, зараза, меч куда-то делся... неважно, ты тоже безоружный. А у меня два отряда наверху.
- Обойдетесь, - хмыкнул командир ёкаев, осторожно стирая с лица кровь. – Где вы, а где солдаты.
- Мои солдаты сейчас таки догадаются найти веревку, и вытащить меня отсюда.
- Флаг им в руки.
- И ты вылезешь первым.
- Ну уж нет. Мне будет неуютно в обществе ваших солдат.
- Через пару минут добавится и моё общество.
- Спасибо, польщен, но обойдусь.
- Ха, а есть варианты?!
- Есть. Сбросить вас с обрыва.
- А какого лешего было тогда вытаскивать?!
- Упс, точно… Да, это я дурак. Головой ударился, не иначе.
- Вижу, кстати. Заодно и рану обработаем тебе….
- Заодно с чем? С казнью? Трогательная забота.
Генерал похлопал по карманам в поисках курева, не нашел, и с раздражением посмотрел на противника:
- Ну и что мы делать будем? Ты, во всяком случае? Если наверх не полезешь?
- Из любой ситуации есть по меньшей мере два выхода, - улыбнулся тот, косясь вниз, на реку. Генерал поймал его взгляд, и выразительно покрутил пальцем у виска:
- Дурак?! Убьешься!
- А разница? – пожал плечами тот. – Тут хоть шанс есть.
- Так я тебе и позволил.
- Так я у вас и спросил позволения.
- Генерал! – раздался сверху вопль солдата, и вниз упала веревка. – Выбирайтесь!
Командир ёкаев на миг вскинул взгляд наверх, на солдат… и генерал, резко развернувшись, схватил его за горло, припечатывая к стене.
- Сейчас ты возьмешься за веревку и выберешься наверх, понял? – спокойно, но угрожающе сказал он, сжимая пальцы.
- А то что? – сдавленно спросил командир ёкаев.
- Эй, ребята! – крикнул генерал наверх. – Спустите-ка побольше верёвки!- и, командиру ёкаев: - А то свяжу руки ремнем, привяжу к веревке, и прикажу вытянуть наверх. Поверь, это менее приятно.
- Звучит так, будто опыт у вас уже есть…
- Надеюсь, это означало «да»? – и пальцы генерала сжались ещё немного.
- … Да.
- Чудно, - и генерал легким толчком отправил противника к веревке.
Командир ёкаев потер горло, укоризненно посмотрел на генерала, и взялся за веревку.
- Вот и спасай вас, - грустно сказал он.
- Я не просил.
- Я помню… До встречи.
…И командир ёкаев, оттолкнувшись от края обрыва, скользнул по веревке вниз.
- Ах ты!... – генерал кинулся к веревке, но поздно – обжигая руки, его противник проскользил вниз еще метра три – именно столько веревки спустили по просьбе генерала старательные солдаты – и, отпустив руки, пролетел вниз оставшееся расстояние, и грохнулся в воду, подняв тучу брызг. Стремительное течение тут же закружило командира ёкаев, и тот мгновенно пропал из виду в водоворотах и пене перекатов.
- Вот …!!!!
Генерал разразился матом, едва подавив в себе желание броситься в воду следом за противником, ускользнувшим от него второй раз.
- Надеюсь, ты утонешь, - мрачно закончил он последнюю тираду. – И избавишь меня от дальнейшей охоты…
Генерал ещё раз посмотрел на реку, взялся за веревку и принялся карабкаться наверх.
…
…
Спустя полчаса из реки несколькими милями ниже выбрался человек, и, шатаясь от изнеможения, побрел в сторону горного леска.

23-24.07.09

Часть третья

200 лет после, 300 лет до
…

Вечер.
Поздний вечер, и ночь уже вот-вот вытеснит серые сумерки с темнеющих улиц.
Дождь.
Холодный дождь, рассыпающий дробь по крышам, барабанящий в окна таверны.
Ах да. Таверна.
Маленькая таверна на окраине крошечной деревушки.
Деревушка…
Её даже на картах-то нет, так что… не имеет значения.
Итак, вечер, дождь, таверна.
Два человека за одним столом. Один сидит тут уже давно, второй только что вошел в таверну, пятная полы каплями с мокрой одежды.
- Ёптваю…
- И вам добрый вечер, генерал.
На почти одинаковых рукоятях мечей почти синхронно сжимаются пальцы… И только что вошедший тихо смеется:
- Думаете, стоит, генерал? Вы уверены в победе?
- А это обязательно?
- Без этого стоит ли огорчать дракой и разрушениями хозяев столь уютной таверны? Вы, я вижу, уже успели насладиться их гостеприимством.. А я, между прочим, ещё нет.
- Тогда, может, выйдем во двор?
- Ярэ-ярэ, - в голосе искреннее огорчение. – Может, вы позволите мне сперва поужинать? Знаете, я сегодня и пообедать не успел…
- Ну… садись тогда, что ли.
Происходящее горячечным бредом отражается в глазах обоих.
Нереально.
Невозможно.
Молчаливый ужин в компании врага… ведь врага?
Рукояти мечей ненавязчиво близки к ладоням.
Взгляды не забывают оценивать положение тела и дистанцию.
- Хорошее вино.
- Согласен.
- Составите компанию?
- Надеетесь, что напоите?
- А вы боитесь?
- Это было «слабо»?
- Да что вы. Это было приглашение выпить в хорошей компании.
- Ха! Командир одного из подразделений мятежной армии – хорошая компания? Ну ты насмешил… Ладно, наливай.
- Замечательная у вас логика, генерал…
Вино действительно хорошее – густое, терпкое, темно-багровое.
По стенкам стакана оно плывет каплями крови, напоминая….
Враги?
Настороженные взгляды, внешняя расслабленность диких зверей, готовность сжатой пружины, готовой взорваться действием в любую секунду…
Враги.
Война?
Бинты под волосами одного, кровь на плече второго…
Война.
И, бредом чеширского кота, неторопливый разговор.
- ...А я ему говорю: «Отлично! Иди туда и захвати всех мятежников!» А он мне: «Я готов, генерал. Но если вы увидите через некоторое время группу бегущих из лесу, ради Бога, не стреляйте в первого!»
- По-моему, вы травите мне анекдоты…
- История из жизни! Не веришь?!
- Не верю.
- ..И ладно. Какая мне разница, ты ж враг.
- Тоже верно.
- Вот сейчас мы выйдем, я тебя убью.. нет, не убью. Я тебя захвачу. В плен.
- Похвальные планы. А если я вас?
- Что ты меня?
- Захвачу. В плен.
- Зачем?
- Хм… И правда, зачем?
- Вооот! Я тебе буду лишней обузой, по горам-то бегать! Кстати, в каких вы расщелинах там прячетесь? Второй месяц за тобой гоняюсь… Твой лагерь в западных отрогах или ближе к реке?
- Ничего так вопрос между делом.
- Стараюсь.
- Ещё вина?
- А давай.
Вечер за окном незаметно перетек в ночь, но за дождем этого не было видно.
Темнота, стук капель по стеклу и крыше, мягкое освещение в десяток свечей….
А потом – пустые стаканы, прямые взгляды, и спокойное предложение:
- Выйдем, поговорим?
- Как скажете, генерал…
Звон монет – расплачиваются оба, не глядя на стол, не отрывая взглядов друг от друга.
А потом – ночная прохлада, объятия дождя, и шелест клинков, выходящих из ножен.
- Приступим?
- Как скажете.
Бой под дождем мало похож на танец – движения смазаны, смяты и надорваны – скользкая земля, влажная от дождя рукоять скользит в ладони, мокрый ветер хлещет по глазам, заставляя жмуриться…
Кто знает, в чем причина – умение, везение? – но вскоре один клинок легко чертит вдоль предплечья, и меч из враз ослабевшей руки глухо шлепается под ноги.
- Вы проиграли, генерал. Предпочтете плен или смерть?
- Щедро.., - сказано сквозь зубы, и во второй руке, на миг нырнувшей за пазуху, возникает пистолет. – Тогда придется играть не по правилам… Брось оружие.
- Досадно…
- Бросай, - и выстрел рвет ткань на плече.
- Нехорошо – клинок, да в грязь…
- Следующая пуля будет тебе в ногу.
- Что ж, тогда…
Негромкий свист – и из-за угла появляются ещё люди. Один, два… четверо.
И не люди, а ёкаи. Молчаливые тени в дождливой ночной тишине.
- И всё-таки вы проиграли, генерал.
- Значит, и ты играешь не по правилам…
- О, мы стоим друг друга.
- А я ведь по-прежнему могу тебя убить.
- А смысл?
- Не одному же погибать.
- Логично. Тогда предлагаю сделать вид, что мы просто случайные прохожие.
- Что?
- Мы уходим в ту сторону, вы – в эту.
- Это бред! – а верить хочется... потому что жить хочется просто невыносимо! – Я должен поверить тебе?! Командиру корпуса тысячи екаев?! Мятежнику?! Бред… бред!
- О.. как знаете…
И в довершение бредового вечера – пожатие плечами, и поворот спиной к черному зрачку пистолета. И ещё – негромкая команда:
- Пошли, ребята.
- Да, командир…
Шелест шагов, почти заглушенный плеском дождя по лужам.
Ночь – теперь уже ночь.
Дождь – по-прежнему дождь.
И человек под дождем, устремивший задумчивый взгляд вслед растворившимся в темноте теням.
Потом человек неловко сует пистолет за пазуху, подбирает с земли свой меч, и идет в другую сторону, бормоча себе под нос:
- Идиот. А если бы я выстрелил в спину?
В спину? – смеется дождь, и человек морщится. Не то от боли в раненой руке, не то от отвращения…
Откуда ты знал? – молчит человек, вспоминая пристальный взгляд напротив.
Откуда ты знал, что я не умею – в спину?

29.07.09

 

Часть четвертая

200 лет после, 300 лет до
…

Дождь бродит где-то неподалеку. Не первый день бродит, и всё никак не соберется, прячась в недосягаемой прохладе небес.
Где как, а в маленькой долине воздух неподвижен, и порой кажется, что ветер умер, и листья на невысоких горных деревцах замерли в скорбном молчании.
Впрочем, такие мысли могут прийти в голову разве что в результате праздного валяния на земле с зажатой в зубах травинкой… А в военное время не до сонных медитаций. Разве что покурить иногда, вот так, прислонившись спиной к стене маленькой хижины, со спокойным удовлетворением охотника, наконец загнавшего верткую добычу.
И неспешно размышляя о том, как выкурить из-за бревенчатых стен пойманного в ловушку командира мятежников. То есть, собственно, ничего тут сложного – вот дверь, за которой не больше трех противников, а вот – пятнадцать солдат, ждущих приказа, чтобы выломать эту дверь к такой-то матери. Вот только не хочется подставлять их просто так под пули и клинки противника – в его мастерстве генерал успел уже убедиться. Да и калечить командира мятежного отряда тоже не хочется… Хотя если придется…
Генерал слегка самодовольно улыбнулся, прикуривая очередную сигарету, и позвал, зная, что противник его слышит:
- Эй, ты там долго сидеть собираешься?
В единственной комнате полумрак и тот особый запах, который говорит о том, что дом давно необитаем. У дверей замерли двое ёкаев, стискивая рукояти мечей и пистолетов. Третий, человек с катаной за поясом, прислонился к стене напротив двери, зажав в зубах сигарету. Белый сигаретный дым плывет по комнате эхом высоких облаков, навевая ленивые мысли о покое.
Впрочем, покоем тут и не пахнет. Пахнет напряжением – и не просто пахнет, а воняет невыносимо – острым, дрожащим напряжением, только и ждущим повода, чтобы прорваться лавиной стремительных и разрушительных действий.
Но в голосе человека с катаной напряжения нет.
- А что вас не устраивает, генерал? – лениво интересуется он, не отводя взгляд от окна... так, на всякий случай.
- Да так… Хочется до ужина вернуться в лагерь.
- Так я вас не держу. Дорогу подсказать? А то может вы заблудились, за мной по горам бегая…
- Ага. Подсказать. Показать, точнее. Выходи – и покажешь. Вместе прогуляемся.
- Вас там дохрена, генерал. Вот и гуляйте.
- Не хочешь, значит, компанию составить?
- Сожалею, нет.
- Выкурю ведь. Костерок разожгу – и выкурю.
- Мне уже нереально страшно, генерал.
- У, какой ехидный… А мог и испугаться.
- Что-то нет желания. Я в другой раз испугаюсь, хорошо?
- В другой раз? Да ты оптимист…
В ответ – негромкий смешок.
Генерал выбросил окурок, повертел в руках пачку, раздумывая, закурить еще, или хватит. Солдаты, окружившие дом, то и дело косились на него, ожидая команды. Солдатам не хотелось лезть под пули. Ясно же, что стены прочные, и неизвестно, сколько человек ляжет, пока отряд прорвется через дверной проем. Но генералу верили безоглядно, поэтому просто ждали приказа.
Генерал всё-таки сунул в рот сигарету, покрутил в пальцах зажигалку, и вздохнул:
- Ладно, попробуем ещё раз. Именем императора, вы арестованы и всё такое. Приказываю сдаться.
- А с чего это вы мне приказываете? Между прочим, генерал, моё звание выше.
- Будь вы хоть маршал, но не моей армии.
- Ага, ясно. Я не ваш маршал, вы не мой генерал.
- Вот именно. А приказываю я по праву силы.
- Силы? Ну-ну.
В голосе прозвучало столько снисходительной насмешки, что генерал невольно растерял часть своей самоуверенности. Он оглянулся, обшаривая взглядом подступавшие со всех сторон горные склоны.. прикинул, сколько стрелков можно разместить на этих самых склонах… И занервничал. А ну как мышка в этой мышеловке как раз он со своими жалкими пятнадцатью солдатами?
Недокуренная сигарета полетела на землю, и генерал приказал:
- Поджигайте дом. И взять под прицел окна и двери!
- Есть!
- Слушаюсь!
Много хвороста тут не соберешь, но на пару скромных охапок хватило.
Бревенчатые стены занялись неохотно, выплескивая в воздух клубы грязного дыма. Из-за дверей послышался сдавленный кашель.
- Выходите! – снова приказал генерал. – Выйдете спокойно – обещаю не стрелять.
- Нам и тут… неплохо, - отозвался командир ёкаев, и закашлялся. – Лучше… вы к нам.
- Вам же хуже. Задохнетесь, идиоты!
- Не успеем.
Опять эта уверенность! Генерал огляделся… и заметил трепет кустов на одном из склонов.
Паранойя?
Кусты дрогнули ещё раз, ближе… Из них выпорхнула стайка мелких птиц, и с оглашенным щебетом понеслась прочь.
Мало ли, бывает.
Огонь заиграл веселее, облизывая потемневшие стены, резвясь в клубах удушливого дыма, поднимая волны жара.
Кусты шевельнулись на краю склона.
Мелкий камешек сорвался вниз.
- Все назад! – заорал генерал за миг до того, как первая пуля ударила в землю рядом с ним. Солдаты бросились под прикрытие дома, но и с обратной стороны защелкали о камни пули. Вскрикнул один солдат, другой…
- Отходим! – рявкнул генерал, бросаясь к выходу из долины. – Да не отвечайте на выстрелы, идиоты! Бесполезно, только время теряете!
- Генерал, но как же.. Мы же их в ловушку!..
- Кто кого в ловушку… Я сказал, отходим! Раненых подбираем, никого не оставлять! Не оставлять, я сказал!
Когда долина осталась позади, генерал оглядел своих потрепанных людей, и вполголоса чертыхнулся.
Большая часть с ранениями – кто от пуль, кто от предыдущей схватки с троицей екаев. Повезло не всем – четверых тащат почти волоком, до лекаря бы дотянуть. Повезло ещё, что преследовать не стали, видно занялись спасением командира – когда генерал оглядывался в последний раз, дом полыхал вполне себе весело.
- Надеюсь, ты там сгорел! – мрачно пожелал он командиру екаев, и совершенно нелогично добавил: - В следующий раз я тебе покажу, кто тут кот, а кто мышь!
…
…
- Долго же вы…
- Прошу прощения, командир! Вы в порядке?!
- А вот трясти меня не надо. Это просто копоть.
- Это ожоги, а не копоть! Разрешите, я…
- Лекарей развелось – плюнуть некуда. Что с противником?
- Ушли. Но…Это было неосторожно, командир! Каким образом вы оказались здесь?! Это была не ваша задача!
- Не ори мне в ухо, Камилл.
- Разведотряд – не ваше дело! А если бы мы не успели?!
- Ты нереально шумный сегодня, Камилл. Зачем я взял в адъютанты такого громкоголосого типа?..
- П.. п… прошу прощения, командир…
- …
- …
- Ладно…Что с генералом противника?
- К сожалению, жив.
- Да? И ладно. Что ж, значит, ещё встретимся…
…
Небо постепенно наливается сизым, обещая скорый дождь.
Сигаретный дым вьется меж пальцев, сторонясь запаха копоти и крови.
Время крупинками песка течет из ладоней.
Пафосный бред?
Да.
Бывает, правда?

12.08.09

Часть пятая

День был обычный до тоски.
И пейзаж обычный.
Те же самые горы, зеленеющие редкой щетиной кустарника.
Те же светлые камни с пятнами лишайников – то вросшие в землю, то дремлющие россыпью курумников.
Те же ущелья и пропасти – мелкие, глубокие, узкие, широко распахнутые… на любой вкус.
Всё как всегда в серых от сонной вечности горах.
Только суетливая человеческая арифметика нарушает этот сонный покой.
Простая арифметика – десяток своих за спиной, и три десятка чужих – там, в ущелье, отгороженные от своих баррикадой из бело-пятнистых камней да редеющей завесой пуль.
Выстрелы выбивают пыль из камней по ту и другую сторону баррикады.
Пока ещё выбивают. Пули – редкость в этих горах, и скоро придет черед клинков, а тогда… Тридцать против десяти. Арифметика – жестокая штука.
…
- Командир, переправа налажена!
- Отлично. Начинайте переправу. Верёвки двоих выдержат?
- Должны…
- Первый переправится Камилл…
- Командир! Я вас не брошу!
- …Закрой рот! Достал уже спорить с командиром, мелочь нахальная! Я сказал, идешь первым и принимаешь раненых! И чтобы все живы были, когда я переправлюсь, ясно?! Ясно, я сказал?!
- Да, командир!
- И живо.
…
Веревки над пропастью – ненадежная опора, которую швыряет во все стороны, как цветок в потоке горной реки. И не оглянуться, чтобы проверить, как идет переправа… Некогда. Потому что надо удержать дурацкую каменную баррикаду, чтобы те десять успели уйти.
Потому что патронов почти не осталось, и враги вот-вот поймут это, и ринутся в атаку.. и придется рубить веревки, по которым кто-то из своих сейчас пытается уйти на другую сторону ущелья. Спасти остальных… ценой двух-трех жизней.
Жестокая арифметика.
- Ненавижу арифметику…
- Что, командир?
- Ничего. Сколько у тебя патронов?
- Пять. Они переправились, командир! Теперь ваша очередь!
Оглянуться – да, больше за грудой камней никого, только он и светловолосый ёкай с оцарапанной щекой. Почему-то взгляд задерживается на алой царапине… Мгновение, не больше.
- Ты первый.
- Но командир!...
- Да что ж вы все со мной спорите… У меня ещё с десяток патронов. Я их придержу, пока ты не переправишься. Как будешь на той стороне, свистни, и я следом…
- Но…
- Да скорее же, время не трать, мать твою!..
- Да, командир!
Патронов оказывается не десять – меньше. Шесть. А потом – всё. Потом тишина.
Такая тишина, что слышно, как песок скрипит на зубах, и что-то кричат солдаты на той стороне ущелья. Торопят последнего? Или окликают командира?
Простите, ребята.
Кто-то должен остаться, чтобы все успели перебраться на ту сторону.
Например тот, кто не сможет проползти через пропасть самостоятельно.
Потому что бедро прошито шальной пулей, и камни, к которым можно прислониться, чтобы спрятать ранение командира от солдат, уже потемнели от густой крови.
Если бы это не случилось в тот момент, когда рядом остался только один солдат… можно было бы отдать приказ прикрывать отступление любому из них – да, они готовы жизнь положить за командира!.. идиоты… – и перебраться на ту сторону с чужой помощью.
Можно.
Наверняка.
Ведь командир должен выжить, правда?
Даже если отряд гоняют по горам которую неделю, не давая отдохнуть, загоняя в угол, отстреливая из засад… и приходится проявлять чудеса изворотливости, чтобы продержаться ещё неделю.. еще день… ещё час.
Выжить.
И неважно, что армия уже проигрывает войну, что до победы противника остались считанные дни, и это понимают все мало-мальски грамотные офицеры… Гордость отряда – его умение победить. Даже при численном превосходстве противника.
Раньше неплохо получалось, правда?
Улыбка выходит рассеянная и слегка мечтательная.
…
А потом тишина заканчивается.
Из ущелья доносится мат – кажется, генерала его верные и заботливые подчиненные не хотят пускать первым под клинки ёкайского отряда… Он же не знают, что из отряда остался лишь его командир. А генерал тоже не любит терять людей. Генерал рвется в первые ряды, злясь и матерясь… и выигрывая время для того парня, что цепляется за веревки над пропастью, продвигаясь всё ближе к той стороне. К жизни.
Рукоять меча льнет к ладони в нервном ожидании.
Ещё немного…
Из ущелья выскакивают люди как раз в тот момент, когда с другой стороны переправы доносится резкий свист.
Есть.
Теперь можно с размаху полоснуть лезвием по натянутым веревкам – раз, второй, обрушивая вниз тонкую нить, связывающую ту и эту сторону. К черту арифметику!..
А потом повернуться спиной к пропасти, оттолкнуться от камней, и прыгнуть в самую гущу подбегающих солдат, сверкающим лезвием расплескивая вокруг себя кровь и смерть. Погибнуть в бою – какой пустяк, на самом деле…
…
…
…
- Генерал, сюда!
- Я же говорил, идиоты, что у них есть путь к отступлению!
- Кто ж знал, что они переправу наведут…
- Кто знал, кто знал… Давно пора было привыкнуть, что этот хитрый лис ничего не делает просто так, и если уж увел своих людей в непроходимое ущелье – значит, зачем-то он это сделал!
- Прошу прощения, генерал…
- Готовы понести наказание!
- Иди нахер со своим наказанием! Что толку-то?! Последнего хоть взяли? Того, кто держал вас, идиотов, пока они уходили через ущелье?
- Взяли.
- Живой?
- Да. Ранен. Но не опасно – пуля в бедре, и голову ему немного разбили.. Перестарались. Но он же, черт ублюдочный, половину ребят положил или поранил!
- Хватит разглагольствовать… Поранил он их! Один ёкай, бл*ть! Тащите его сюда, будем выпытывать местоположение лагеря…
- Есть!
…
А потом генерал удивленно смотрит на испачканное в крови лицо пленника, и выдыхает сквозь зубы, забывая ответить что-то спросившему солдату.
Генерал делает шаг вперед и, словно не веря своим глазам, чуть касается пальцами подбородка пленника, приподнимая его лицо.
- Ты?! – спрашивает генерал, глядя в чуть прищуренные темные глаза.
- Похоже на то, - хмыкает пленник.
- Да, - кивает генерал, и поворачивается к солдатам. – Допрос отменяется. Заковать его, и спускаемся в лагерь.
В глазах генерала плещется тоскливое осознание победы.

20.08.09.