Челлендж: Кошка и лис

Авторы: Даррка, Альвар

Фандом: Bleach

Дисклеймер: персонажи и всё прочее принадлежат Кубо Тайто

Персонажи: Рангику, Гин

Предупреждение: ООС наверняка ;) Ну зато хэппи энд!

Кошка и лис

…И пусть весь мир подождет…

Название: О.о я так и не придумала
Автор: Dara

- Теперь я – четвертый офицер!
- Подумать только, наша Мацумото доросла до четвертого офицера. – Захмелевший от количества выпитого Абараи сидел напротив и подливал настойку.
- А что? Думаешь, я не заслужила?!
- Заслужила-заслужила! Просто не верится, что наша малышка доросла. Смотри, не подведи там!
- Кампай!
-Кампай!

А наутро было плохо. Впервые после вечеринки болела голова.
- Может, не надо было наливку пить? Лучше бы сакэ нарыли… - Абараи валялся на ее футоне, обхватив голову, и стонал.
- Ренджи, не ной. Без тебя тошно, - Рангику плеснула горсть воды в лицо и внутренне сжалась. Холодная вода… Бррр. Не любит она воду. Тем более, холодную. Но время не ждет и через полчаса уже надо быть в офисе отряда и помогать тайчо готовить рапорт для собрания капитанов.
-А таблеток у тебя нет?
- Разумеется.
- «Тебе чай горячий или холодный? - Угу» - угрюмо процитировал Абараи, - не поймешь вас, женщин, никогда.
- Разумеется, нет. У меня никогда не болит голова. Точнее, не болела…
- Это все настойка.
- Где ты ее вообще нарыл?
- Не помню.
- О, гениально…
- В следующий раз – с тебя сакэ.
- Дожить бы до следующего. – Матсумото помассировала виски и кинула ему косодэ. – Одевайся. А то не хочется потом доказывать, что ничего… а, короче, бывай. Мне пора.
-Ты куда?
- Тайчо надо помочь.
- И в выходные пашешь?
- Не напоминай. – Она поджала губы и вышла из комнаты, оставив Ренджи наедине с пустыми бутылками и головной болью.

Айзен сидел спиной к Гину, что-то старательно вычерчивая на тонком листке пергамента. От него так и веяло спокойствием и отрешенностью от всего, кроме того, что касалось листка бумаги и пера.
- Знаешь, Гин, в чем прелесть каллиграфии?
- Несколько минут спокойствия, потому что вы запретили мне вас отвлекать?
- В том, что каллиграфия учит дисциплине. Внешней и внутренней. Ведь чтобы провести правильную, четкую и нужной толщины линию нужна гармония. Душевная гармония и внутреннее спокойствие. Каллиграфия учит дисциплине, которой у тебя, кстати, никогда не было.
- Не вижу прелести в том, чтобы рисовать на бумаге красивые иероглифы. Главное, чтобы было понятно…
- Ты меня вообще слышишь?
- Разве я могу вас не слушать…
- Гин!
- Да?
- Перестань оставлять последнее слово за собой.
- Извините.
- Опять.
- Молчу, Айзен-сама.
- Ты знаешь, что ты неисправим?
- Догадываюсь, благодаря вашим… Гоменне, тайчо. – Гин сдерживаясь, чтобы не захихикать в голос, выскользнул из офиса.

- Привет, Момо-чан.
- Эээ… Здравствуйте, Ичимару-сама.
- Ты кого-то ищешь?
- … А-айзен-сама занят?
- Думаю, он как раз сейчас пьет чай и думает, чем бы ему заняться.
- О, значит, к нему можно?
- Конечно. Заходи, не стучась.
- Почему?
- Чтобы не побеспокоить.
- О, спасибо! – Хинамори вежливо кивнула и побежала, стараясь поскорее скрыться за углом от взгляда лейтенанта. Не то, чтобы он не нравился ей… Просто она ему завидовала. Ведь он был лейтенантом у Айзена-самы.

Соуске был полностью погружен в свои мысли, когда за спиной скрипнула дверь. Рука дрогнула, и на лист, полностью испещренный аккуратными значками, капнула капелька чернил. Он глубоко вздохнул, внутренне успокаиваясь и, не оборачиваясь, сказал:
- Ты знаешь, внутреннее равновесие иногда может перевесить в сторону физических наказаний.
- О, простите, Айзен-доно, я вас отвлекаю?
- Хинамори-чан? Что ты тут делаешь? – капитан повернулся, вставая с колен, и махнул рукой, приглашая девушку присесть, - что же ты стоишь у двери, проходи. Просто я думал, что это Гин.
- Я встретила его во дворе. Он сказал, чтобы я входила без стука, что вы не заняты.
- Ох уж этот Ичимару, - усмехнулся мужчина.
- Я помешала вам? Может, я зайду попозже?
- Нет, что ты. Я как раз хотел отвлечься. Выпьешь со мной кружечку, Момо-чан?
- С удовольствием, Айзен-сама. – Хинамори зарделась как маков цвет и бросилась помогать разливать чай.

Долгожданный вечер, наконец-то, наступил. Мацумото листала книгу, принесенную ей из Мира Живых Рукией, и иногда делала маленькие глоточки из чашечки. От количества выпитого вина и от книжного запаха скоро ей захотелось спать. Рангику вытащила футон и, прежде чем лечь, открыла окно. Прохладный вечерний воздух принес прохладу и влагу. И… розу на подоконнике. Ветерок шевелил ее лепестки, осторожно дуя.
Мацумото выглянула, но, никого не заметив, пожала плечами и взяла цветок. Шипы были срезаны чьими-то заботливыми руками. И офицер, кажется, даже поняла, чьими. Она мечтательно улыбнулась и легла спать, положив цветок рядом с подушкой.

15.01.2008

Название: Ночной гость
Автор: Альвар


На полигоне было жарко и сухо, поэтому тренировка была особенно тяжёлой. Шинигами обливались потом в своей черной форме, матерились вполголоса, но никто и не думал отлынивать – нынче капитан пятого отряда решил лично понаблюдать за тренировкой. Лейтенант Ичимару мотался по полигону, как обычно ухитряясь находиться одновременно во всех местах – раздавая задания, проверяя, подсказывая, участвуя в спаррингах – и всё с обычной ехидной улыбкой и не менее ехидными комментариями. Появление в обозримой близости его нескладной фигуры заставляло испуганно вздрагивать и вытягиваться по струнке не только рядовых, но и старших офицеров отряда.
Когда наконец капитан Айзен объявил об окончании тренировки, шинигами с облегчением вздохнули и, дождавшись позволения, разлетелись с полигона адскими бабочками. Ичимару ушел с полигона последним, как и полагается порядочному лейтенанту, и нога за ногу поплелся в офис – ему предстоял ещё отчёт о сегодняшней тренировке…
В кабинете Айзена, кроме самого Айзена, обнаружилась ещё и Хинамори. Она что-то восторженно щебетала своему обожаемому капитану, подсовывая ему чашку с чаем.
- У вас тут так ми-и-ило, - протянул Ичимару, опускаясь на свое место. – Я вам не помешаю, Ай-зен-тай-чо?
Хинамори запнулась на полуслове, смутилась и замолчала.
- Ничуть, Гин. Хинамори-кун, не могла бы ты заварить чай и лейтенанту Ичимару?
- Да, конечно! – радостно откликнулась Хинамори, и поспешно скрылась за перегородкой. Гин проводил её взглядом, и вопросительно вскинул бровь:
- Клуб фанатов Айзена-тайчо?
- Твоим ехидным вопросам я бы предпочел подробный отчет о тренировке, Гин.
- Разве что-то могло ускользнуть от вашего проницательного взгляда, тайчо-оо?
- Гин, не отвлекайся. Впрочем, если ты желаешь подать этот отчет в письменной форме…
- Это запрещенный прием, Ай-зен-тай-чо, - вздохнул Гин, и принялся тараторить отчет. Айзен пару раз прервал его, уточняя то новые изученные приемы, то имена офицеров, освоивших очередной десяток кидо, и в конце концов сокрушенно покачал головой, и приказал всё-таки составить отчёт в письменной форме. Для тренировки памяти и канцелярского стиля.
- Да, Гин, и будь добр, вечером оставь его у меня на столе.
И с этими словами Айзен покинул кабинет.
- До вечера же всего пара часов осталось, - Гин с ненавистью посмотрел на стопку чистых листов у себя на столе. – Жестоко-о-ооо, Айзен-тайчо-оо…
Из-за перегородки вынырнула Хинамори, порхнула к столу, и поставила перед ним чашку чая:
- Пожалуйста, лейтенант Ичимару.
- Спасибо, Хинамори-чан.
- Ой, я вам так завидую, лейтенант Ичимару! – завистливо вздохнула девушка. – Вы такой счастливый!
- О? И в чем выражается моё счастье?
- Ну… вы столько времени проводите рядом с капитаном Айзеном!
- Сомнительное счастье.
- Но!..
- Прошу прощения, Хинамори-чан, но не могла бы ты покинуть кабинет вслед за предметом своего обожания? Меня твой обожаемый капитан работой завалил, а исходящие от тебя волны восторга сбивают с делового настроя…
Хинамори вспыхнула, прижала ладони к щекам, и вылетела из кабинета, чуть не сметя по дороге столик.
- Ой, сколько экспрессии, - пожал плечами Гин, и взял в руки кисть.

К вечеру отчет был готов. Ичимару окинул исписанные листы критическим взглядом, и злорадно улыбнулся. Он знал, что добросовестный капитан внимательно прочтет его отчет, с трудом продираясь сквозь неровные столбцы знаков – при безупречной грамотности почерк Ичимару оставлял желать лучшего. Только злорадство при виде страдальческого выражения лица Айзена, разбирающего его каракули, немного примиряло лейтенанта с необходимостью бумажной работы.
Водрузив написанный отчет на стол капитана, Ичимару гибко потянулся, сбрасывая напряжение с ноющих мышц, и с чувством выполненного долга покинул кабинет.

Мацумото встретила его теплой улыбкой.
- Добрый вечер, лейтенант Ичимару! – проворковала она, обвивая руками шею Гина.
- Добрый день, пятый офицер Мацумото.
- Бака! – девушка сердито ткнула его кулаком в плечо. Гин шутливо прикрыл рот ладонью:
- Упс, прости, оговорился! Четвертый офицер, нэ-э-ээ?
- Бака, - повторила Рангику, и потерлась щекой о его плечо. – Мог бы и поздравить…
- Обязательно, - и Гин жестом фокусника вытащил из-за пазухи плюшевого котенка. – Мяу.
- Как мило! – Рангику восторженно хлопнула в ладоши. – Где ты нашел эту прелесть?
- Держи, четвертый офицер, - Гин сунул ей игрушку, и, пока Рангику умилялась пушистым ушкам, обнял девушку и зарылся лицом в её роскошные волосы.
- Гин, щекотно…
- Э-ээ?
- Щекотно, говорю! Не дыши в ухо.
- Так?
- Гин! И вообще, может чая?
- Неа. Я хочу сразу десерт.
- Эй, лейтенант, не распускайте руки!
- Вот так не распускать? Или так?
- М-мм… Ладно, так распускай… Кстати, как мило с твоей стороны даже шипы с розы срезать.
- С розы? – Гин покосился на одинокий цветок, стоящий в вазе в центре стола.
- Угум. Не похоже на тебя…
- Так может это не я?
- Ой, какие мы скромные!
- Мало ли желающих поухаживать за самым роскошным четвертым офицером Готея?
- Льстивый лис. Кицуне-сан…, - и тихий смех девушки потонул в шорохе одежды…

…Когда Рангику уснула, безмятежно обнявшись с плюшевым котенком, Гин бесшумно оделся и выскользнул за дверь. Осторожно задвинул за собой сёдзи, и удалился в направлении казарм пятого отряда.
Спустя какое-то время из темноты выдвинулась фигура, подкралась к окошку Мацумото, и положила на подоконник розу.
- Яре-яре, - негромкий голос за спиной заставил ночного гостя вздрогнуть и резко обернуться. – Не спится, Куроцучи-тайчо?
- Ичимару? Ты что-то здесь забыл? – в скрипучем голосе капитана двенадцатого отряда ясно читалась угроза.
- О, какое совпадение! – изумился лейтенант пятого. – Я хотел задать вам тот же вопрос! Вы окошечком, часом, не ошиблись?
- Шёл бы ты… куда шёл, Ичимару.
- Так я к Ран-чан и шёл. Одиноко девушке, знаете ли… Темно… страшно… типы странные сухоцветы по окнам раскладывают.
Маюри явственно скрипнул зубами:
- Не кажется ли тебе, что твой тон…
- … Весьма корректен, вы правы. Я вообще вежливый и покладистый. Спросите у Айзена-тайчо.
- Я бы посоветовал тебе не стоять у меня на пути, Ичимару, - прошипел Куроцучи.
- Знаете, Куроцучи-тайчо, я пожалуй не последую вашему совету. А вам, в свою очередь, посоветую сменить маршруты ночных прогулок. Девушка уже ангажирована, знаете ли.
Что ещё хотел сказать Маюри, так и осталось неизвестным, потому что из комнаты раздался сонный голос Рангику:
- Гин? Это ты там бродишь?
- Решаю вот – идти домой, или вернуться под твоё одеяло, - громко отозвался лейтенант, скользнув к окну мимо отшатнувшегося Маюри.
- Бака… Иди уже сюда… Да не в окно!
- Поздно, котенок, - Гин ловко забрался на подоконник, и спрыгнул в комнату.
- Брысь, Гин… у тебя руки холодные… М-мм… хотя…Эй, куда?
- Окошко закрою. Сквозняк.
Под ноги Маюри упала роза. Капитан двенадцатого отряда с бешенством пнул ногой ни в чем не повинный цветок, и, развернувшись, зашагал прочь.

16.01.08

Название: Половинки обиды
Автор: Дара

- Мне показалось или ночью я слышала не только твой голос за окном? Кстати, что ты там делал? – Мацумото разливала утренний чай, укутанная в теплый махровый халат, запахнутый наподобие кимоно.
- Показалось. Кстати, когда кажется… - Гин, подперев рукой подбородок, растекся по столу.
- …Надо показать кукиш меносу. – Закончила девушка.
- Да ничего. Просто патрульные ходили.
- С корзинками роз, которые раскидывали налево и направо?
- М?
- Там валяется роза. Под окнами. Я видела…
- Твой тайный поклонник.
- Да уж. Не такой он и тайный.
- Да ну? И кто же тебе тогда эту розу подарил?
- Ну… Тебе не обязательно знать всех моих поклонников, - в некотором смятении сказала Рангику, придумывая на ходу. Ведь она-то не сомневалась, что роза от Гина. Или он врет или что-то пытается у нее выведать. Он что, ревнует? Ух ты… Не наблюдалось такого.
- Аканна~a… Я кажется, лишний.
- Не говори глупостей. – Рангику помешала сахар в чашке и подвинула сахарницу Гину. Тот покачал головой, отпивая горький чай. – Кстати, может, тебе тоже кофе? А то не проснулся еще…
- Нет, я выспался. И даже твои тайные поклонники не мешали.
- Хорошо. – Рангику не ответила и на эту шпильку. Только что на него нашло? – Может, сегодня устроим пикник? На свежем воздухе? На крыше или на холме за Сокиоку? Там за полигоном есть небольшое место…
- Нет, спасибо, мне сегодня будет некогда.
- Уходишь куда-то?
- Учения. Хочу поприсутствовать, – Гин развернул конфетку и надкусил, - это же важно – наша новая кровь.
- Но это важно для капитана. Лейтенанту не обязательно.
- Лейтенанту нужно быть со своим капитаном.
- О… значит, как-нибудь в другой раз? – Рангику поднялась с колен и подошла к окну, расчесывая локоном густые волосы.
- А у тебя какие планы на вечер?
- Не думаешь ли ты, что самый роскошный офицер останется вечером одинок?
- Значит, опять будешь с Абараи отмечать свое повышение. Хорошо вам погулять.
- Тебе тоже не скучать, - девушка улыбнулась. Она поняла, что тот немного не в духе. И понимала, что теперь ничем не поможет. А если попробует, то сделает только хуже. – Гин?..
- М? – лейтенант сидел на коленях, держа двумя пальцами подтаявшую конфетку. «Забавный такой, - пронеслось в голове рыжеволосого офицера, - лисенок. Так бы подошла и погладила… нет. Не так поймет»
- Спасибо за котенка. Теперь мне не так одиноко будет спать, когда тебя не будет рядом.
- Не за что. – Гин быстро коснулся ее губ своими и ушел. Что ж… она подождет, пока он придет вечером. И уж тогда точно сможет сделать так, что он ее простит.

- Ичимару.
- Охаё, Айзен-тайчо! Не ожидал, что в столь ранний час вы будете уже на рабочем месте. – Гин легкой походкой прошелся по кабинету, плюхаясь на диван.
- Десять утра, Ичимару, это не «ранний час». – Айзен сидел за столом, посматривая бумаги, написанные накануне лейтенантом.
- Нельзя же круглосуточно думать только о документации, тайчо!
- Только не говори, что ты круглосуточно об этом думаешь.
- Вы ставите под сомнение мои возможности, тайчо… - наигранно расстроился Гин. – а сами говорили, что…
- Гин. Сейчас возьми список тех, кто вчера отличился и выпиши фамилии десяти наиболее сильных, класса А. Хочу проверить их способности на деле.
- Среди наших новичков нет тех, кто вспомнит кидо в бою, тайчо.
- И все же мне нужны эти фамилии.
- Тогда возьмите карандаш и потыкайте наугад. То же самое получится. Зачем вам это?
- Хочу попробовать их на грунте. Пора повышать уровень.
- Таким способом?
- Предлагаешь полигоны? – Айзен вопросительно посмотрел поверх очков на вальяжно развалившегося лейтенанта и потер лоб. – Нужно на пару процентов повысить уровень нашего отряда.
- Полигоны и симуляция боев с Пустыми. Просто увеличить время на тренировки.
- Ты идеализируешь.
- А вы преувеличиваете.
- С сегодняшнего дня увеличиваем время на рукопашный бой. Времени на это неделя. Посмотрим, что получится. – Айзен встал со стула. – Да… Ты – ответственный за это. Каждый вечер – отчет на стол с результатами и сравнительным анализом.
- Это как какое-то наказание… - Гин поморщился, опять бумажки…
- И еще… Мне не понравилось, как ты вел себя с Хинамори. Она недостойна колкостей с твоей стороны. Девушка целеустремленная. Жаль, пока не знает цену своей силе. Думаю, в будущем станет первым офицером. Или лейтенантом.
- О, я покушаюсь на будущее величие. Гоменне.
- Сейчас я хочу видеть тебя на полигонах.
- Да, Айзен-сама.

Гин закончил отчеты только когда солнце уже село. Потирая обожженные о свечу пальцы, Гин вышел из кабинета. Постоял на пороге, размышляя, какого рожна идти домой, если приходиться придется через несколько часов. А тут есть диван… Чай… Черт, не такой уж он и трудоголик, чтобы еще и спать на работе. Он хлопнул дверью и поплелся домой. К Рангику идти не было смысла. Да и… Немного покоробило то происшествие ночью. Немного обиды там, немного тут. Вот и получилась целая обида. Точнее, даже не обида… Просто нужно было чуть-чуть крыши. И неба.
Крыша встретила привычного гостя прохладой ночи. Он сел на край, свесив ноги, и откинулся на руки. Самое высокое здание в Сейретее. Оттуда открывается самый красивый вид на огоньки, которыми был покрыт весь Готей. Далеко на севере протянулся Руконгай. Найти район, откуда он, было сложно. Огоньки ближе к горизонту сливались в одну большую полоску света.
- Красиво, правда? Я тоже люблю иногда сюда приходить. – Услышал он за спиной знакомый голос.
- Ты не с Абараем?
- А ты не на полигонах?
- Ночью?
- Ночные смены тоже не редкость.
- Для офицеров. Лейтенанты лишены этой привилегии. К сожалению. – Гин устало улыбнулся. – Все-таки ты догадалась, где меня искать.
- Ну, можно, конечно, изобразить телепата и сказать, что я подождала тебя дома, сходила в казармы твоего отряда. Но почему-то пришла сразу сюда. Думала, если тебя не будет, так полюбуюсь нашим Сейретеем. Смотри, как красиво… - девушка присела рядом. – Если бы не было так холодно, то тут можно было бы ночевать.
- Можно захватить спальники. Или сделать так, чтобы не было холодно.
- Когда мы были детьми, даже зимой и без спальников нам было тепло спать на чердаке. Помнишь?
- Вообще-то, спать было холодно. Даже под несколькими накидками.
- Баака. Всю романтику испортил, – ворчливо отозвалась Мацумото, положив голову на его плечо.
- Нет. Всю романтику может испортить только нежданный гость. Три, два, один…
- Рангику-сан! – раздалось сзади.
Офицер вздрогнула и обернулась. Хинамори, растеряно улыбаясь, теребила рукав косодэ.
- Можно на минутку вас, Рангику-сан?
- Ты что-то хотела, Момо-чан? – полушепотом спросила Рангику, отойдя в ней в сторону.
- Извините, что помешала, Рангику-сан…
- О, Момо-чан, хватит «выкать». Не переживай. Ты не помешала. Что случилось?
- Абараи. Ренджи хотел вас найти. Кажется, у него какие-то проблемы.
- Ну, проблема Ренджи в это время может быть только одна – у него закончилось сакэ. Я найду его позже. Спасибо, что побеспокоилась, Хинамори.
- О, еще раз прошу прощения. – Хинамори исчезла довольно быстро. Даже следа рейяцу не осталось через пару минут.
- Хитрая девчушка, – заметил Гин, - вряд ли Абараи в курсе, что он тебя искал.
- Ты считаешь? – Рангику нахмурилась, присаживаясь на свое место.
- Просто она не очень меня любит.
- Айзен? Она тебя ревнует к Айзену?!
- Ну… не надо громких слов, - поморщился Гин, - просто завидует.
- О, ну, это для меня не новость. Момо едва ли не боготворит твоего тайчо. Даже мне это видно. Точнее, мне это хорошо видно.
- Женская интуиция?
- Скорее, шестое чувство. И просто наблюдательность. Да и у малышки Момо плохо получается это скрывать. Наивна, как ребенок.
- Неужели? Возможно… - подвел черту в разговоре Гин.
- Ммм… Так и просидела бы тут всю жизнь, но холодно. Пойдем? Я заварю крепкий чай и приготовлю омлет.
- Может, еще чуть-чуть?
- А зеленый чай?.. С мятой? – лукаво прищурилась Рангику. – Да, я ужасно коварная. Можешь не напоминать об этом. Пойдем?
Они спустились. И, смеясь и подшучивая друг над другом, пошли по направлению к дому.

20.01.2008

Название: Инцидент
Автор: Альвар

На стол перед лейтенантом легла стопка листов:
- Перепиши эти отчеты, Гин, а потом отнеси в двенадцатый сводку формы 10-А за прошедший месяц.
- А вы уверены, тайчо, что капитан двенадцатого обрадуется моему визиту в полночь?! Хотя.., - Гин прикинул на глаз толщину пачки отчетов, и поправился: - Это я как-то хорошо про себя подумал… Утреннему визиту! К утру как раз должен закончить.
Айзен задумчиво хмыкнул:
- Пожалуй, ты прав. Хорошо, Гин – сначала в двенадцатый, потом сядешь за отчеты.
- Тайчо, вы продолжаете меня наказывать за Хинамори?! – лейтенант кротко улыбнулся, глядя на него из-под челки. – Ну я больше не буду, честное слово! Буду белым и пушистым, за пять улиц буду её обходить, но не надо больше заваливать меня бесполезными бумажками. Ну нужны вам эти отчеты?! Ведь…
- Гин, - капитан положил ладонь ему на плечо, обрывая дальнейшие отмазки на тему «почему не надо писать отчеты». – Бегом в двенадцатый, и – за бумаги.
- Да, тайчо. Конечно, тайчо.
Уже в дверях его догнал спокойный голос Айзена:
- Помнишь, что я тебе говорил? Каллиграфия воспитывает дисциплину. И учти – если твои отчеты опять окажутся неудобочитаемы – перепишешь ещё раз.
Гин повернулся, поклонился преувеличенно вежливо, вышел, и нарочито аккуратно задвинул за собой сёдзи. «Ох, тяжко быть лейтенантом!»

Рабочий день уже заканчивался, поэтому на территории двенадцатого было пусто. Вдобавок вечер отстаивал свои права подползающей темнотой, так что идти к офису Куроцучи пришлось мимо каких-то подозрительных шарахающихся теней. В кабинете (читай – лаборатории) его встретила Нему.
- Куроцучи-тайчо нет, - её голос, как обычно, был еле слышен.
- Гуляет? Розы собирает? – получилось неожиданно зло, и Гин поморщился от собственных интонаций.
- Он… только что… эксперимент… полигон…, - слова девушки звучали всё тише и тише. Ичимару пожал плечами, и положил на стол перед ней бумаги:
- Собственно, мне параллельно, где он гуляет. Вот… Это надо ему передать. Сделаете, лейтенант Куроцучи?
- Конечно, лейтенант Ичимару.
- Отлично, спасибо. Всего хорошего, и привет капитану.
Нему что-то прошептала, глядя в пол, Гин не расслышал. Он вышел из кабинета Маюри и направился обратно, к ожидающим его бумагам.
Но не дошел. Потому что ещё на территории двенадцатого на него напали. Из полумрака между зданий выметнулась бесшумная тень, и кинулась на Ичимару. Лейтенант отскочил в сторону, положив ладонь на рукоять занпакто. Нечто развернулась на месте, и снова прыгнуло, целясь в горло Ичимару. Гин снова ушел от атаки, медля обнажать клинок. «Что это?... Пустой?! Маска… когти… Откуда в Сейретее Пустой?!» Тварь снова прыгнула, и когти (или это были шипы?) высекли искры из стены рядом с лицом Гина.
Откуда-то из темноты послышалось тихое хихиканье. «Так-так… Развлекаемся, Маюри?!» Гин выхватил наконец занпакто, чуть развернулся, пропуская мимо себя атакующую тварь, и сильным ударом поперек спины отправил её в ту стену, откуда раздавался смех. Зверюга с гулким «Шлёп!» влепилась в камень, в стене что-то булькнуло, зашипело, и Гин злорадно улыбнулся. Оглушенная тварь потрясла головой, и снова прыгнула на него. «Упорная какая… Всё, мне надоело!» И мощный пинок направил экспериментальную зверушку прямо в окно лаборатории Маюри. По неудачному стечению обстоятельств, окно оказалось закрытым, и тварь, проломив тонкие ставни, рухнула куда-то внутрь – судя по звуку бьющегося стекла, прямо в лабораторный шкаф. Гин тихо сказал «Упс…», и в стремительном шунпо слинял с территории двенадцатого отряда.
В рабочем кабинете Гин зажег лампу, и с кислой миной уселся за свой стол. Положил перед собой первый отчет, посмотрел на кривые строчки… и взял из стопки чистый лист. «Ночевать сегодня всё же придется в офисе. Если вообще поспать удастся. Ладно, тайчо! Думаете, не успею переписать за ночь эти бумажки? Ну-ну…» И он решительно обмакнул кисточку в тушь.

Рангику со вздохом сожаления закрыла окно. Не придет. Ночь перевалила за середину, значит Гин давно спит в своей комнате. А жаль. «Обидеться, что ли?» - лениво подумала девушка, но решила не обижаться – в конце концов, он же не обещал, что придет, так?.. Кстати, розы на окне тоже не обнаружилось. Это, как ни странно, её слегка огорчило…
***

Когда утром Айзен пришел в офис, на его столе высилась две стопки листов – старые отчеты, и новые, переписанные всё тем же корявым ичимаровским почерком. Гин спал за своим столом, уронив голову на руки. Айзен коснулся ладонью его волос, и лейтенант вскинулся, сонно щурясь:
- Айзен-тайчо?..
- Доброе утро, Гин. Что же ты прямо так, за столом… Всю ночь просидел?
- Спасибо за заботу, Ай-зен-тай-чо. Отчеты на столе. И если вам снова не понравится мой почерк – я готов переписать их в третий раз.
- Ты язвишь даже спросонья, Гин.
- Гомен на, Ай-зен-тай-чо. Больше не буду.
- Сомневаюсь.
Айзен перебрал несколько бумаг, горестно вскинул брови, глядя на кривые столбики знаков, и поднял взгляд на Гина. Лейтенант, не глядя на него, сосредоточенно оттирал с пальцев тушь. Тушь не оттиралась, и Гин, забавно морщась, лизнул пальцы, и потер их о рукав косоде. Посмотрел на черные пятна на коже, сердито фыркнул, и оставил бесполезные попытки очистить тушь. Айзен вздохнул, и отечески потрепал не успевшего отодвинуться лейтенанта по плечу:
- Ладно, хватит пока с тебя. Но отчеты у тебя всё равно ужасные!
- Плохой почерк. Зато я устно могу их рассказать.
- Верю.
- Мне на полигон, Айзен-тайчо? – Гин одним движением поднялся из-за стола, растирая затекшие плечи. – Обычная программа?
- Да. И проверишь новичков. Распределишь по группам, назначишь старших, и…
- Капитан Айзен, - раздался скрипучий голос с порога. Айзен приветливо улыбнулся навстречу утреннему визитеру:
- Капитан Куроцучи? Доброе утро. Я полагаю, вы получили бумаги? Я просил своего лейтенанта отнести их вам вчера вечером.
- Вот о вашем лейтенанте я и хотел бы поговорить! – Маюри бесшумно вплыл в комнату, и остановился напротив Айзена. При этом на Гина он даже не взглянул. Улыбка капитана пятого отряда стала вопросительной:
- Что-то случилось? Бумаги…
- Забудьте про бумаги! Принёс он их, и Нему передал, дуре этой. Но я бы хотел поговорить об уроне, который ваш лейтенант нанес моей лаборатории! Шкафы с приборами! Опытные образцы!.. не говорю уже про окно!
- Гин?! – капитан повернулся к Ичимару, который стоял и улыбался самой невинной улыбкой из своего арсенала. – И как это понимать?!
- Я не трогал его шкафы, Айзен-тайчо. Я и в лабораторию-то не заходил – кто ж меня туда пустит?!
- Нахал! – голос Маюри поднялся до визгливого фальцета. – Кто тогда забросил пара-Пустого в окно лаборатории?!
- Ками-сама, Гин! Где ты Пустого-то нашёл?! И почему тревоги в Готей не было, если Пустые уже гуляют по его территории?
- По территории двенадцатого отряда, если точнее, - уточнил Ичимару. Маюри слегка сбавил обороты, но бешенства в голосе по-прежнему было хоть отбавляй:
- В окно-то зачем бросать?!
- Я не бросал. Откуда я вообще знал, что это пара-Пустой? Думал – кошка бродячая…
- К-кошка?! – от такой наглости капитана двенадцатого отряда аж перекосило. – К-какая к-кошка?!
- Бродячая, - пояснил Гин. – Кинулась на меня, я её пнул, и она в окно запрыгнула. Я подумал – домой, к хозяину…
- Ах ты, ехидна белобрысая!!! – шипение Маюри приняло угрожающий характер, но тут вмешался Айзен:
- Капитан Куроцучи, не кажется ли вам, что невежливо оскорблять чужого лейтенанта?
Холодный тон Айзена подействовал на Маюри отрезвляюще. Он слегка поклонился, и буркнул сквозь зубы:
- О, прошу прощения, капитан Айзен… Но этот инцидент…
- Если вам угодно, можно решить в обычном порядке, - Айзен мягко поправил очки, и улыбнулся. – Подавайте служебную записку, Ичимару напишет объяснительную, и мы положим эти документы на стол сетайчо.
- Гомен, Айзен-тайчо, - виновато склонил голову Гин. – Если бы я мог предположить, что по территории двенадцатого отряда гуляет Пустой, я был бы внимательнее, и не принял бы его за кошку… Мне нет прощения.
«Паяц…» - едва слышно скрипнул зубами Маюри. И тут же, громко:
- Хорошо, капитан Айзен. Я согласен забыть этот инцидент…
- Вы уверены? – светло улыбнулся Айзен.
- О, да. Кстати, о ваших бумагах… Сожалею, но в ближайшее время мы не сможем удовлетворить ваш запрос. Только в следующем месяце!
И с этими словами Куроцучи выплыл из офиса пятого отряда. Айзен проводил его задумчивым взглядом, и повернулся к лейтенанту.
- Я не виноват, - сказал Гин. – Нет, ну правда! Я не специально его в окно…
- Гин.
Лейтенант прервался на полуслове, посмотрел на строгое лицо Айзена, и покорно вздохнул:
- Я понял. Внеочередное дежурство?
- И подробная объяснительная по поводу бродячих кошек, прыгающих в окна лаборатории.
- Хай…
Айзен сокрушенно покачал головой, дождался, пока лейтенант выскользнет из кабинета… и беззвучно расхохотался, вспомнив взбешенного Куроцучи. Гин, конечно, шкодный лис, но… но кипящий от ярости капитан двенадцатого!...

Рангику опять проспала. Поэтому вскочила, едва успела умыться, и, запахивая на ходу косоде, помчалась в отряд. За спешкой она не взглянула на подоконник, а зря. Там лежала тяжелая распустившаяся роза с заботливо срезанными шипами.

22-23 янв

У Рангику была маленькая особенность. Хотя, наверное, это было не у нее одной. В будни она обычно просыпала и вместо завтрака, тихо вспоминая недобрым словом меносов и давая обещание больше не пить, мчалась на утренние построения. Но сегодня был выходной. И Рангику проснулась рано. Очень рано. Настолько рано, что стало обидно, потому что единственный раз, когда можно выспаться, пропадает.
- Черт, ну что за… - подумала она и залезла под одеяло с головой. Но долго так не поваляешься, когда сон прошел и под одеялом стало ужасно жарко.
Она посмотрела на часы и потянулась. Снова посмотрела на часы. Послушала, не остановились ли они и зевнула. Все-таки, было шесть часов утра. Никуда не деться.
Она распахнула окно и привычно подхватила розу, которая обычно падала от распахивания ставней.
- Ой! – роза, в отличие от предыдущих, была с шипами. И какая-то другая. Не такая, как те, без шипов. Капельки только что выпавшей росы еще не успели подсохнуть. И пахла она как-то по-другому.
Рангику окончательно проснулась и мусолила во рту уколотые пальцы. Что-то новенькое. Ее тайному поклоннику не хватило времени для того, чтобы обрезать шипы? Интересно, кто это. Надо будет при встрече спросить у Гина. Может, он сможет узнать. Любопытно же…
А потом стало нечем заняться. Привычные воскресные дела вроде разбросать по шкафам постиранное в прошлое воскресенье белье и перелистывания книг закончились очень быстро. Точнее, наскучили.
Захотелось прогуляться. Раннее утро она привыкла просыпать. Даже в будни. Оно просто проходило мимо. Да и как тут наслаждаться утром, когда опаздываешь и на ходу завязывая завязки хакама, несешься на построение?
Она взяла розочку и задумалась. А что, если Гина навестить?.. Утренний чаек с ним попить? Она оставила розочку и взяла только пакетик с печенюшками. «Наверняка, он еще спит. Зато стопроцентно будет у себя. А печенюшки… А вдруг у него закончились как раз?»
Но его не было у себя. Она потопталась у двери, вежливо постукивая костяшкой одного пальца. Потом всеми пальцами. Потом кулаком. Стучать ногой она не стала. Вовремя остановилась на самом замахе. Решив попробовать дернуть ручку, она поняла, что приняла правильное решение. Дверь тихонько скрипнув, отошла в сторону, гостеприимно открывая перед девушкой полутемную комнату. Прохладно и сумрачно. А еще тихо. Потому что Гином даже не пахло. И не пахло давно. Рангику нахмурилась и зашла в сумрак. Отдернула занавески и посмотрела на стол. Странно… Он раньше как-то по-другому блестел. Она провела ладонью по поверхности. Пыль, тонким слоем покрывавшая лакированную поверхность, заставила девушку озадаченно нахмурить лоб. «Это что же получается, Гин тут так давно не ночевал?» Рангику присела на подоконник и задумалась. Где же мог все это время быть лейтенант? «У меня его не было уже… - девушка усилено вспоминала последний приход лейтенанта пятого отряда, - кажется… два дня назад. Да! Точно. Два дня. Плюс эти два дня. Уже четыре. Его тут не было уже полнедели. И еще те дни, когда он был у меня. Хорошо, пыль оправдывается. Но сам Готей дзюсан гобантай фукутайчо Ичимару Гин вовсе нет! Где же он шляется все это время?! Неужели… - девушка оставила пакет с угощением на злополучном столе и вышла, - «Остается только четвертый отряд, Унохана-тайчо и Сой Фонг. Больше не на кого подумать… Неужели Гин был с кем-то из них? Или какая-нибудь хорошенькая офицерша с его отряда… Или не с его. Какая разница?! Хотя… А вдруг он просто не у себя был? Вдруг какие-нибудь срочные дела в Мире Живых? Я как раз его не видела. Наверняка он на грунте! Да! Точно! Можно, в принципе, узнать…»
И девушка решительным шагом направилась к офису пятого отряда, особо не задумываясь о том, что сегодня выходной.
- Можно? – она деликатно постучала, и, опять не дождавшись ответа, попробовала войти. Щелкнул открываемый замок, и девушка вошла в кабинет. Гин лежал на столе, положив голову на сложенные руки и мирно посапывал. Рядом валялись огарки свечей и весь стол был заляпан парафином. А все руки лейтенанта – тушью. Она осторожно подошла к столу и взяла в руки листы. Какие-то отчеты о молодых шинигами. Какие-то таблицы с показателями и выводы. Стандартные отчеты. Но неужели Гин тут всю ночь писал?! Судя по тому, как он спал, в какой неудобной позе, так и было. Но самое странное было то, что Рангику взяла два совершенно одинаковых листа с показателями. Правда, на одном было чуть меньше клякс, а на втором недописанная концовка. «Его что, два раза одно и то же заставили написать?» - подумала девушка, изучая листы.
«Зато теперь мне стыдно за те мысли, - подумала она, глядя на спящего блондина, - вот бы стереть можно было…»
Она провела рукой по его волосам и задумалась. Разбудить? Наверное, не стоит. Не спал же всю ночь…
Она присела на диван и потянулась. Кажется, сон совсем потерял наглость – где же он был, когда она пыталась уснуть в шесть утра?! Она прилегла на диван и подумала о чем-то. Потом опять о чем-то подумала. Вспомнила меносов, которые прыгают через забор и… уснула.
- Хочешь, расскажу, какой лох Маюри? – услышала она над собой голос. Он бесцеремонно вторгался в ее дремоту и заставлял открыть глаза.
- Да я и так знаю, - вяло отмахнулась девушка, цепляясь за уходящий сон.
- Он жаловался на меня капитану, прикинь? Ну не дурак?
- На что жаловался-то? – девушка сонно потерла глаза и увидела недовольного Гина. Он присел перед ней на корточки и теребил прядку волос.
- Что я у него разбил окно! Так нечего было на меня меноса-недомерку натравливать! – Гин фыркнул и успокоился. Видимо, наболело.
- Кому нажаловался-то?
- Айзену. – Гин фамильярничал. Видимо и тот в чем-то провинился.
- А он что сделал? – Рангику села на диван, и догадалась, - не за это ли тебе писать отчеты в двух экземплярах?
- Ну, и за это тоже.. – Гин потер переносицу и встал. – Что ты тут делаешь, Ран-чан? Да еще и так рано?
- Закон подлости – проснулась в шесть утра! И решила навестить тебя.
- В кабинете Айзена-тайчо? – скептически протянул Гин.
- Тебя не было дома. Где же тебя искать, как не за отчетами? – закинула удочку девушка, - не в четвертом же. Или втором?..
- А при чем тут Унохана-сан? Странно, кто вообще может её воспринимать иначе, чем страшного врача?!
- Зато она милая и добрая. И лечит всех, - произнесла девушка, с облегчением понимая, что ее подозрения не оправдались.
- Саа… - Ичимару сложил все бумаги на столе и улыбнулся, - кажется, все. Всего лишь ночь заняло.
- Мог бы попросить. Думаешь, я бы не помогла?
- Нет, смысла бы не было, Рангику-сан, Айзен-сама слишком хорошо знает мой почерк. Вряд ли бы ему понравилось, что мои наказания помогают выполнять хорошенькие девушки с соседних отрядов.
- Ну, мог бы позвать просто посидеть с тобой.
- Тогда я вряд ли бы получилось вообще что-то написать с тобой, Ран-чан, - улыбнулся лейтенант, растягивая слова.
- Может быть, может быть… - девушка остановилась, посмотрела на засохшие цветы на столе и вспомнила. – Знаешь, а я цветы на окне находить стала. Розочки. Иногда шипы обрезаны, а иногда нет… Мне кажется, что это не один человек. Хотя, я могу ошибаться. Не знаешь, кто это может быть?
- Может, и знаю… Но что с того, что ты узнаешь? Будешь отвечать взаимностью?.. – Гин ее явно дразнил.
- Ну, это смотря кто… Вон Абараи ничего. Или Шухей… У них такие классные татуировки… Ну и что, что они еще маленькие… - лукаво ответила девушка, выдавив томную улыбку.
- Неужели? А как же Маюри-сама? – немного резковато получилось у Гина.
- Маюри? Это его?… Это он?…
- Он признался, что розочки тебе таскал?
- Да мы и не общались… Вообще не общались… - Рангику замолчала. – С чего ты взял, что это он? Может, кто-то…
- Я как-то застукал его на месте преступления, когда тебе розочки завядшие на подоконник складывал. А на меня, между прочим, Пустых спускает...
- Они не завядшие! Свежие. И без шипов, – почему-то попыталась оправдать капитана двенадцатого отряда девушка.
- Да? тебе нравится?
- Без шипов нет. Они прелесть свою теряют… Да и розы вообще не мое.
- Я ему передам, – заулыбался Гин. – Подкараулю в темном переулке и скажу.
- Нему наверное, любит его, да? – почему-то вспомнила Рангику лейтенанта его отряда.
- Не знаю. Спросить? – усмешка и привычная улыбка.
- Да ладно тебе. Везде я виновата! Сам-то, наверное, во второй наведываешься! – вырвалось у девушки, - Уйду-ка я к Абараю... Или Шухею. У них рисунки красивые.
- Ну и ладно. Не держать же вас, Мацумото-сан. – Вежливое обращение. Что ж. Все понятно.
- О.. вот как заговорили, фукутайчо...
- И как? Вежливо? Я всегда такой. Вежливый. Спросите у Айзена-тайчо.
- Хорошо, спрошу у Айзена-тайчо. Что-то еще, Ичимару-сама?
- О, ничего, не беспокойтесь, Мацумото-сан.
Девушка прошла к двери и обернулась. Может, все удастся в шутку превратить:
- А Абараи лучше целуется! Вам надо у него поучиться.
- А мне пофиг, Мацумото-сан, нравится - целуйтесь с ним, а не со мной, Мацумото-сан.
Не удалось. Рангику закрыла дверь, все же изо всех сил надеясь, что Гин окликнет ее. Проклятая гордость. Что у него, что у нее. Непонятно, у кого больше. И непонятно, кто же виноват? Наверное, она, раз решила подтрунить. Первой мыслью было повернуться. Она остановилась и оглянулась. Из кабинета никто не вышел. Гин, похоже, решил там ночевать. Опять. Или ждет кого-то. О, меносы, ревность – плохое чувство. А вот надежды, что Гин вернет ее, не было. Точнее, Рангику понимала, что виновата… но ведь не она все заварила! И вообще, он ее прогнал! К Абараи!..

- Знаешь, Абараи, - Рангику лежала на футоне и водила пальцем по обнаженному плечу, обводя полосочки татуировки, – Тебе было когда-нибудь стыдно? Так стыдно за свои слова, что было стыдно даже идти извиняться?
- Ну… - Абараи перетерпел все вспышки ярости у Рангику, даже не пытаясь остановить ее поток ругательств и диалога с самой собой. – Вроде, было.
- И ты сам ходил извиняться? – Мацумото остановилась и задумалась, - знаешь, я все время только и извиняюсь. Всегда прошу прощения. Надо – не надо. Может, и правда, уже стоит избавиться от этой привычки? Что же плохого в том, что чуть-чуть ревнуешь, правда? Вот тебе бы понравилось, что твоя девушка встречается тайком с другим?..
- Да я!..
- Подожди, тебя не спрашивали. – Отмахнулась девушка. – Это был чисто философский вопрос. Хотя… Подожди… Но если вы даже не встречаетесь… разве можно предъявлять какие-то претензии, когда вы даже не встречаетесь?
- Нельзя, - согласно кивнул парень, и Рангику уныло вздохнула.
- Может, все-таки, он простит меня?
- Кто знает…

28.01.2008

Гин собрал упавшие со стола отчеты, сложил их стопкой на стол Айзена, и задумался, оглядывая бардак в кабинете. Прибраться? Так выходной же.. Пойти домой спать? А смысл? Через пару часов ему заступать на дежурство – то самое, внеочередное.
Гин устало потер виски. Надо побыть немного приятным и послушным. Сколько можно вот так днем возиться с отрядом, а ночами писать бумаги вместо нормального сна? Да ещё порой проводить ночь у Ран-чан…. Ран-чан. Лейтенант рассеянно посмотрел на пальцы, исцарапанные шипами. Да, плохая была идея – сорвать ей розу вместо привычных полевых цветов. К чёрту. Пусть Маюри розочками её заваливает. Или Абараи…
Гин улегся на диван, и закрыл глаза. Можно подремать ещё немного до того времени, когда дежурный шинигами прибежит искать его, чтобы отправиться на грунт. В конце концов, что толку от лейтенанта на дежурстве, если его шатает от хронического недосыпания? Так и до неприятностей недалеко, Пустые – это вам не недомерки куроцучиевские… Ичимару ткнулся лицом в подушку, и почти мгновенно уснул…

…Чтобы проснуться буквально через четверть часа от прикосновения к волосам. Гин, не открывая глаз, попытался отодвинуться от назойливой руки, но его дёрнули за волосы, и пришлось проснуться окончательно.
- Какого..., - недовольно буркнул он, садясь на диване. – О… Айзен-тайчо?
- Ты опять ночевал в офисе? – капитан пятого отряда укоризненно покачал головой, и взял его за подбородок, вглядываясь в усталое лицо своего лейтенанта. – Яре-яре… Ночами спать надо, а не с девушками резвиться!
- Угу, - Гин дернул головой, высвобождаясь из его цепких пальцев. – Я запомню, тайчо.
- И всё-таки, Гин, - Айзен прямо-таки излучал доброжелательность, исправно не замечая перепачканные тушью пальцы лейтенанта, и гору переписанных отчетов на собственном столе. – Всё-таки… Почему в выходной ты не дома? Или с Мацумото-сан поссорился?
- Разве я могу с кем-то поссориться? – так же искренне удивился Ичимару. – Я же милый и пушистый!
Айзен негромко рассмеялся:
- Гин. Гин… Я думаю, тебя не зря не любят некоторые в Готее!
- В последнее время эти самые некоторые не любят меня особенно активно, - Ичимару поднялся с дивана, и принялся наводить порядок на собственном столе. Айзен понаблюдал за ним какое-то время, а потом вдруг оказался рядом, и положил руку ему на плечо.
- Обиделся? – Гин даже вздрогнул от непривычно мягкого голоса своего капитана. – Но ведь это так и есть.
- Это так и есть, и мне в голову не приходит обижаться, - Гин едва сдержался, чтобы не сбросить теплую ладонь капитана со своего плеча. - К тому же, обижаться на капитана – это по меньшей мере противоречит субординации.
- Субординации, хм? А злить капитана – это не противоречит субординации?
- Злить?! – Гин удивленно вскинул брови. – Разве кому-то придет в голову такая глупость?! Себе дороже, Ай-зен-тай-чо.
- Ну-ну, - неопределенно хмыкнул Айзен, перебирая отчеты на своем столе. Гин проследил за его взглядом, и преувеличенно почтительно сказал:
- Переписать ещё раз, Айзен-тайчо?
Капитан вздохнул в смысле «всё равно без толку», и ответил:
- Достаточно, Гин. Пока достаточно. Отдыхай. Выходной всё же…
- У кого выходной, - Гин зевнул, прикрыв рот ладонью. – А кому через час на дежурство.
- Разве сегодня твое дежурство? – то ли правда удивился, то ли удачно притворился Айзен. – Я думал, третий офицер…
- Внеочередное, - кротко пояснил Гин. – За кошку Маюри.
- Маюри.., - повторил Айзен. Снял очки, протирая их рукавом косоде. – А с чего бы это Маюри на тебя…гм… кошек натравливал?
- Понятия не имею.
- Разве? А мне казалось, что твой отчет об этом происшествии был слегка неполным. Может быть…
В этот момент за дверью послышался почтительный голос дежурного шинигами:
- Лейтенант Ичимару!
- Да? – откликнулся Гин, охотно прекращая скользкую тему.
- Сигнал тревоги от группы на грунте!
- От дежурной? – Ичимару уже с занпакто в руке стоял у порога.
- Да! Наша помощь…
- Через две минуты у Центрального корпуса.
- Хай!
- Айзен-тайчо? – Гин быстро поклонился, и в шунпо исчез из кабинета – только вздохнули сёдзи, словно от сквозняка. Капитан уселся за стол, и со скорбным лицом принялся проверять переписанные отчеты.

***

Абараи вызвался проводить Рангику до дома. То ли в его нетрезвую голову забрела идея о галантном отношении к девушкам, то ли он просто надеялся разжиться у неё дармовой выпивкой – Мацумото уточнять не стала. Провожает – и провожает себе. Молодой перспективный шинигами… неплохой собутыльник, хороший друг, всегда готовый поддержать и выслушать. Собственно, провожать было недалеко. По дороге Рангику всего два раза успела обругать себя и три раза – Ичимару, как они оказались перед дверью её дома. И не только они.
На пороге стоял капитан двенадцатого отряда. При виде него Абараи невнятно пробормотал что-то типа «Пока, я побежал, а то дела там…», и смылся. Мацумото же никуда смыться не могла, поэтому просто полюбопытствовала:
- Капитан Куроцучи? Вам что-то нужно?
- Просто хотел вас увидеть, прекрасная Мацумото-сан.
Он шагнул ближе, и подал девушке шикарную розу… Рангику машинально приняла цветок, но сказать ничего не успела – Маюри стремительно наклонился, коснулся губами её ладони, и скользнул прочь. Мацумото посмотрела ему вслед, пожала плечами, и вошла в дом.
Девушка задвинула за собой сёдзи, и повалилась на футон, не выпуская из рук розу. Цветок пах сладко и тяжело… «Без шипов», - отметила Рангику, и погладила бархатные лепестки…

***

…- Сзади, Ичимару-доно!!!
Лейтенант, не оборачиваясь, отскочил в сторону, и Пустой промахнулся. Впрочем, исправить промах он не успел, потому что занпакто Гина одним ударом отправил его на перерождение…
- Сколько ещё?! – Ичимару отмахнулся от другой твари, и нашел взглядом пятого офицера: - Сколько?!
Тот понял вопрос.
- Почти все раненые эвакуированы! Ещё трое.
Сразу двое Пустых метнулись на спину лейтенанта, прикрывающего экстренный портал. Стремительная тень размазалась в шунпо, и обе твари рассыпались тающими искрами.
- Наши?!..
- Все целы!
- Хорошо.
Ещё Пустой. И ещё. Этих Шинсо достала с разворота, остановив буквально в шаге от отверстия портала.
- Всё, уходим! Все эвакуированы!
- Быстрее!
- Ичимару-доно!!!
«Зачистить местность, нэ?.. Кажется, они наконец заканчиваются…» Последний Пустой упал под ноги лейтенанта, и всё стихло. Портал мерцал, показывая, что желающим в него попасть надо бы поторопиться. Все шинигами пятого отряда уже покинули грунт – дежурство закончилось час назад, но уйти вовремя им не дали внезапно нагрянувшие Пустые… И вот, наконец, с ними тоже покончено…
«Чёрт.. Длинное дежурство получилось..» - вымученно усмехнулся Гин, шагая к порталу.
Всё-таки один Пустой оставался… Где он прятался, да так, что никто внимания не обратил на его рейяцу – осталось непонятным. Гин почувствовал за спиной движение, услышал испуганный вздох одного из шинигами, ожидающего лейтенанта у портала – и успел отскочить. Ну, или почти успел. Когти Пустого пробороздили его плечо, прошлись вдоль предплечья, и пронзили запястье, заставив выронить занпакто.
- Ичимару-доно!!! – двое шинигами рванули было к лейтенанту из портала, но Гин уже извернулся, освобождаясь от ранящих объятий твари, левой рукой подхватил выпавший клинок, и с размаху засветил Пустому поперек маски. Маска треснула, и рассыпалась. Вместе с Пустым. А Гин опоздал к порталу – мерцание ещё раз блеснуло – и погасло. Портал закрылся, прихватив с собой всех шинигами дежурного отряда.
Гин огляделся. Местность-таки чиста. Больше нет никаких выскакивающих из-за угла Пустых. Дежурство прошло без жертв. Если не считать раненых чужого отряда, которые и разворошили это гнездо Пустых, обеспечив пятому отряду веселое дежурство. Ну и самого лейтенанта пятого, подставившегося под когти этой грёбаной твари…
Ичимару протяжно выругался, представив отчет, который придется писать по проделанной работе. И как писать-то, кстати? Правая рука, разодранная когтями Пустого от плеча до запястья, висела плетью. Сквозная рана на запястье выглядела весьма неприятно – одно неплохо, что боли особой пока не было – ещё не прошел азарт боя. «Пока…» - снова усмехнулся Гин, и уселся на землю, ожидая, когда специалисты Центрального поста наладят очередной портал…
30.01.08

Название: По крайней мере, жив.
Автор: Dara

«Итак, что мы имеем… Во-первых, поссорилась с Гином, во-вторых, этот синяк… и в третьих и самое важное – закончилось сакэ, ах да… еще Куроцучи-тайчо… Вот тут я совершенно ничего не понимаю… Но об этом подумаю позже»
Девушка поморщилась, потирая место, где на все предплечье расплылся сизый синяк. «Бака… Видел же, что я не сконцентрирована была. Хотя, сама виновата. Нечего думать о всяком на тренировках. »
Жизнь четвертого офицера была не такой сложной, как жизнь лейтенанта и все же некоторые обязательства негласными правилами висели на ней. Сегодня намечалась вечеринка, и ей предстояло найти где-то на всех сакэ. Благо, внутриотрядная. Иначе охотников на халяву всегда находилось много.
Она заглянула в четвертый отряд, где Котетцу-фукутайчо помассировала ее синее плечо, нанося приятно холодящую лечебную мазь. Пообещав напоследок, что она не собирается быть частой гостьей в их казармах, она вышла на улицу.
Ярко светившее целый день солнце неуклонно склонялось к закату. Она посмотрела, прищурившись, на него и огорченно вздохнула. Бака Гин, баака! Даже не пришел за весь день! Мог бы и бабочку с извинениями, на худой конец, послать, раз сам постеснялся.
С трудом сдержав фырканье, она двинулась в свою комнату. «Разве Гин может перед кем-то чувствовать такое похожее на него чувство как смущение?.. Наверное, только перед капитаном. Да и то. С чего бы? А может, заглянуть к нему? Сказать, что сегодня вечеринка, и пригласить его!» Забавно, что Рангику совершенно забыла, что он никогда не принимал участия в дружеских попойках, но причин для встречи не придумывалось.

- Айзен-тайчо? Извините, я искала фукутайчо Ичимару Ги…
- Мацумото-сан? – легкая полуулыбка и взгляд из-под очков. Дыхание перехватило. От страха и от его обаяния. «Теперь понятно, что в нем «такого» нашла Момо». – Проходите, не стесняйтесь. Думаю, Гин должен скоро подойти.
- А… Я могу подождать его в коридоре.
- Вы не хотите скрасить мое чаепитие своим присутствием? – Айзен поставил чашку на блюдечко, продолжая улыбаться. – Прошу вас, присаживайтесь. Мне будет только приятно. Хинамори-сан, налейте, пожалуйста, еще одну чашечку Мацумото-сан.
- Да, Айзен-тайчо, – голос из-за занавески был по меньшей мере недоволен приходом неожиданного гостя. И все же Момо продолжала вежливо улыбаться, подавая ей чай. Чересчур горячий чай.
Рангику улыбнулась, глядя на Айзена, и с такой же нелепой улыбкой отхлебнула кипятка. Губу и язык обожгло. Но она, продолжая улыбаться, перевела взгляд на Момо.
- Давно не виделись, Момо-чан. Раньше ты чаще заглядывала ко мне.
- Слишком много дел в отряде, гомен, Рангику-сан. Я обязательно загляну к вам на неделе.
- Уж пожалуйста!
- А вы, Мацумото-сан, искали Ичимару, как я полагаю?
- Да… Я думала, что найти его в офисе в выходные – самое вероятное место.
- Вы переживаете за моего лейтенанта, Мацумото-сан? – Айзен отставил чашку и с улыбкой перевел взгляд на Момо. – Все в порядке. Он должен научиться дисциплине.
- Гин и дисциплина в одном предложении – уже как-то смешно звучит, - фыркнула Мацумото, незаметно проведя мизинцем по языку. «Чертова Момо!»
- Вот поэтому внеочередные ему не повредят. Потом спасибо скажет.
- О, это уж наверняка.
- Я опять слышу в голосе язвительные нотки, – Момо сверкнула глазами, но продолжала отхлебывать чай из своей чашки. «Наверное, не такой кипяток, как у меня. И без сахара!» - нервно подумала девушка, вытирая мокрые ладони о хакама.
- Нет, что вы.. Просто мы с ним… Немного разошлись во мнениях, – она пожала плечами, отводя взгляд. Кажется, начала чувствовать себя более раскрепощено. «Нормальный, вроде, капитан.. И чего это Гин так отзывается о нем?»
- Все понятно. – Айзен поставил пустую чашечку, и легким кивком головы поблагодарил покрасневшую Хинамори.
- Понятно?
- Гин был не в духе, уходя на последнее дежурство.
- Наверное, он просто не выспался, строча доклады в двух экземплярах, – предположила Мацумото, скрывая иронию.
- Надеюсь, Мацумото-сан поможет ему расслабиться и снять напряжение, накопившееся за дни внеочередных.
- Поможет. Если фукутайчо будет себя хорошо вести. – Мацумото поглядывала на дверь, неслышно постукивая пальцем по столу. – Задерживается… Надеюсь, без происшествий…
- Гин стал лейтенантом далеко не за свою улыбку. Не вам ли это знать, уважаемая Мацумото-сан.
Снаружи раздались звуки быстро приближающихся шагов. Кто-то торопливо бежал к их двери и, наплевав на субординацию, распахнул двери.
- Айзен-тайчо!.. Там… На грунте! – шинигами размахивал руками, пытаясь отдышаться и поскорее передать сообщение. Но ни то, ни другое не получалось достаточно понятно.
- Что там? – Айзен привстал со стула.
- Там… Лейтенант Ичимару…
- Что с ним?! – вскочила Мацумото, уронив стул. – Он жив?!
- Жив, да… Тайчо, можно вас?
- Мацумото-сан, не переживайте. Гин не из тех, кто дают себя в обиду. – Он ободряюще улыбнулся и вышел из комнаты.

- Как же так… - плакала Мацумото над принесенной заботливой Хинамори чашкой чая, - мы как раз поссорились… А что, если я даже извиниться не смогу… Не успею?!..
- Ичимару-сама сильный шинигами, - гладила плечо расстроенной девушке Момо. – Как сказал Айзен-доно, он не даст себя в обиду.
- Наверное, его ранили!.. – растягивая гласные, рыдала девушка, уронив голову на стол. – А что, если смертельно?!... Ты видела, как тот прибежал?! Наверное, что-то серьезное!..
- Давайте, я провожу вас.
Момо проводила всхлипывающую девушку до ее комнаты и, осторожно посидев рядом, пока та, наконец, не уснула, ушла.

Она проснулась ночью с головной болью. В окно светила луна, роняя свой свет прямо в глаза. Приподнялась на руках, морщась от фейерверков, царящих в голове, и вдруг все вспомнила. Гин!
Она посмотрела на часы и вышла из комнаты. Проспала до полуночи! Ничего себе… И чего ей Хинамори примешала в тот чай?
- Мацумото-сан? – услышала она тихий голос со стороны своего окна.
- Да? – ответила она, пристально вглядываясь в темноту. – Нему?.. Ты меня ищешь?
- Мацумото-сан… Я хотела у вас спросить.. Маюри-сама… Он…
- Ты про розы, Нему-сан? – она досадливо закусила губу. Не хотелось сейчас разъяснять девушке, что она сама ничего не понимает.
- Мне кажется, Мацумото-сан нравится моему… капитану. – Нему потупилась и подошла к девушке.
- Ты это хотела сказать, Нему-сан?
- Не обижайте его, пожалуйста… Он.. хороший.
- Х..хороший?!.. – немного хрипло у нее это получилось от удивления, - прости, Нему. А ты можешь ко мне завтра зайти? Чаю выпить и просто поболтать по душам? Маюри-сама позволит?
- Не думаю, Мацумото-сан, что это хорошая идея… Если Куроцучи-тайчо узнает, что я была у вас… Он… накажет меня.
- О.. Прости, Нему. Я постараюсь не обижать твоего тайчо, - она улыбнулась и ,еще раз извинившись, скрылась за поворотом.

В его комнате горел свет. Тусклая лампа пускала на занавесках причудливо изгибающиеся тени. Она скользнула в коридор и вдруг замерла. В комнате кто-то был. Чей-то настойчивый шепот заставлял выпить отвар.
- Надо.
- Не хочу! Я уже не могу пить эту гадость, – капризничал Гин.
- Ичимару, какой ты упрямый… - шорох одежды «или не одежды – какая разница, - нервно подумала Мацумото, осторожно отступая от двери, - кажется, там есть кому позаботиться о нем…»
- Тайчо… - раздался хрипловатый шепот Гина, девушка замерла. «Тайчо?!», - тайчо, вы можете идти. Не такая уж большая рана.
- Могу же я поухаживать за своим любимым лейтенантом.
- Любимым?!
- Конечно. Все внеочередные – для твоей же пользы, – спокойный голос Айзена так хорошо вплетался в эту атмосферу, и Рангику осторожно пятясь, ушла. Нельзя мешать заботе о любимом лейтенанте.
5.02.2008

Название: Ночной визит
Автор: Альвар

Легкое рейяцу Мацумото колыхнуло чувства, и Гин повернулся к дверям, чтобы её окликнуть. Но тут же около его губ оказалась чашка, и лейтенант поперхнулся горьким травяным настоем. Пока он откашливался, рейяцу девушки исчезло.
- Вы специально, тайчо? – Ичимару оттолкнул руку Айзена, чуть не расплескав настой прямо на стол с бумагами. Айзен поставил чашку, и вопросительно вскинул брови:
- Что – специально?
- Не дали мне её позвать? Теперь она будет думать, что вы тут меня соблазняли.
- Не смеши меня, Гин.
- Так, ещё раз – что вы делаете в моей комнате в полночь?
- Пришел узнать, как ты себя чувствуешь.
- В полночь.
- Я увидел, что у тебя горит свет. Кстати, почему ты не в четвертом, и почему не спишь?
Лейтенант с тоской покосился на кровать, и вздохнул:
- Выполняю ваш приказ, тайчо…
- Я приказал тебе идти в четвертый.
- И написать объяснительную о травме.
- Ну и? Это так долго – написать полстранички?
Гин демонстративно посмотрел на свою правую руку, туго забинтованную от плеча до сильно пострадавшего запястья, потом – на валяющиеся на столе бумаги, и фыркнул:
- Я пытался составить УДОБОЧИТАЕМУЮ объяснительную, чтобы не переписывать её снова… Нет, не трогайте, тайчо, это черновик!
- Чистовика-то, как я полагаю, всё равно нет…
- Д-да, но… Тут почерк…
- Разберу, не впервой, - Айзен вчитался в особо корявые строчки, хмыкнул, и зачитал вслух:
- «..Таким образом, в происшествии виновен гобантай тайчо Айзен Соуске, загрузивший лейтенанта ненужным дублированием отчетов и сводок в ночное время, предназначенное для отдыха, в результате чего накопившаяся хроническая усталость последнего оказалась причиной некоторой небрежности, повлекшей за собой незначительную травму…»… И ты на полном серьёзе собирался положить мне на стол эту объяснительную?!
- Не знаю. Ещё не решил.
Айзен некоторое время пристально разглядывал его угрюмое лицо, словно размышляя – верить или нет? Потом вздохнул, бросил бумагу на стол, и сказал:
- Н-да, почерк у тебя страшнее меноса…
- Угу.
- О, извини! Ты же пострадавшей рукой писал…
Его взгляд остановился на повязке. Гин, словно невзначай, убрал руку со стола, но Айзен успел заметить лёгкое дрожание испачканных тушью пальцев.
- Гин, - недовольно нахмурился капитан. – Ты вообще до четвёртого дошёл?! Они могли бы хоть обезболивающее дать!
- Они и дали, - лейтенант кивнул в сторону кровати, у изголовья которой стояла чашка с лекарством..
- Почему не выпил?
- Так от него в сон тянет, - неохотно пояснил Гин. – Я решил сначала с бумагами закончить, а потом… И как-то вот долго получилось.
- Ками-сама…, - Айзен укоризненно покачал головой. – На месте Уноханы-сан я бы тебя не выпустил из палаты.
- Я клятвенно пообещал, что приду на перевязку завтра вечером после полигона…То есть, это уже сегодня вечером получается.
- Балбес! – рука капитана стремительно легла на волосы Гина, и замерла, словно капитан решал – вцепиться и дёрнуть, или погладить? Судя по скрытой ярости в голосе Айзена, Гин склонялся к первому.
Почти угадал. Пальцы Айзена сжались, потянули за серые пряди, заставляя лейтенанта запрокинуть голову, глядя в глаза капитану. Несколько долгих секунд Айзен смотрел на кривую полуулыбку Ичимару… потом успокоился так же внезапно, как и вспыхнул. Мягко улыбнулся, разжал пальцы, и быстрым движением взъерошил короткие волосы лейтенанта.
- Балбес, - повторил он намного теплее. – Иди, ложись-ка спать. Только сначала лекарство выпей, и отвар укрепляющий.
- А…
- Объяснительную я забираю.
- Но…
- Завтра с утра… точнее, сегодня уже… как выспишься – в четвёртый! И никаких полигонов. Чтобы я тебя не видел на территории отряда раньше чем через три дня.
- Вы сменили гнев на милость, Ай-зен-тай-чо?
Айзен отвесил ему шутливый подзатыльник:
- Договоришься, Гин! Быстро в постель, я сказал…
- Звучит двусмысленно… Шучу!
- Лекарство.
- Угу… Э-ээ… А вы что, не уйдете?
- Уйду, как только удостоверюсь, что ты спишь, а не пишешь отчеты мне назло.
- Только не после того, как мне позволено на это забить!
Гин одним махом выпил лекарство, и повалился на кровать, забыв скинуть юката. Он уснул, едва его голова коснулась подушки. Айзен постоял, глядя на него сверху вниз, потом накрыл лейтенанта футоном, погасил лампу, и вышел, задвинув за собой сёдзи.

Когда капитан пятого отряда скрылся за углом, от стены отделилась хрупкая фигурка. «Он…он… Эта лиса Ичимару! Как он заставил Айзена-сама ухаживать за собой полночи?! Бедный капитан… Он воспользовался его добротой… Ну, Ичимару-фукутайчо…» Хинамори Момо сердито топнула ногой, и направилась к казармам своего отряда.

06.01.08

- Абараи?..
- Ммм? Я сплю. Зайди позже, Кира…
- Абараи!
- Я же говорю..
- Я не Кира!
- А кто? – Абараи поднял голову в подушки и, сонно прищурившись, посмотрел в окно.
- Ты один?
- Мацумото?
- Значит, зайду… - Рангику впрыгнула на подоконник и закрыла окно.
- Ты что так поздно? – Абараи зарылся в подушку с явным намерением продолжать досматривать свой прерванный сон.
- Просто… поговорить захотелось. Будешь сакэ? – она достала бутылку и растерянно оперлась на подоконник. – Разве вечеринка была не у тебя.
- Не было, - буркнул в подушку офицер.
- Почему?
- Потому что кое-кто не достал сакэ.
- Вот! Исправляюсь! Правда, хватит только тебе и мне…
- Я спать хочу. Мне вставать завтра рано…
- Кампай!
Он посмотрел на нее взъерошенную и понял, что выспаться не сможет.
- Тогда и мне налей. – Он пошарил на столе в поисках резинки для волос.
- Не надо.
- Что не надо? – вяло и сонно. А еще с укором, что «надеюсь, тебе будет стыдно, что я не высплюсь по твоей вине!»
- Не убирай волосы. Тебе так лучше… – девушка с полуулыбкой скользнула к нему.
- Ты что, Рангику… - хрипловатый шепот огненноволосого офицера только подбодрил сомневающуюся девушку.
- А что? Ты не хочешь? – легкие прикосновения пальцами щеки. «Как любит он… черт! Нельзя об этом думать! Он ведь… там…» («Три Рангику! Ррррр! >_<#»)
- Я… - наверное, Ренджи покраснел. Офицер не привык к женской ласке. О чем только думала Рукия?!
- Тогда молчи. – Посоветовала Мацумото, склоняясь над Абараи и находя его губы. Абараи так и не понял, что попался в самые обычные ловко расставленные женские ловушки соблазнения. Руки сами собой поползли на талию, прижимая девушку к себе.

Хинамори с яростью задвинула за собой сёдзи. Этот лейтенант совсем обнаглел. Если дело дошло до того, что Айзен-сама ухаживает за ним по ночам из-за какой-то пустяков раны, значит, Гин – серьезный противник.
«Наверное, поранился тоже специально, - упрямо лезли в голову негативные мысли, - чтобы тайчо за ним ухаживал! Расчетливая подлая ехидна! Ненавижу!..»
Она бросилась ничком на футон, придумывая план мести. Точнее, план «отстранения горячо любимого и самого доброго и честного тайчо пятого отряда Готея-13 от хитрого и подлого лейтенанта того же отряда»
Планов в голове было много. Но все они сводились к тому, чтобы подойти и дать банкаем по спине. Но, во-первых, у нее нет банкая. И, во-вторых, вряд ли удастся это проделать с Гином. Значит, надо действовать хитростью – решила девушка. – Он хитрый. Значит, я буду хитрее. Жаль, что не умею.
Она накрылась с головой, предаваясь грустным мыслям. Вроде, все неплохо. Главное, что она может видеть его, пить с ним чай, улыбаться в ответ на его улыбку. Что же еще нужно?.. Правильно – все время быть рядом. Но этот лейтенант… как он все портит. Вот бы стать его лейтенантом… Тут Хинамори себя боязливо одернула. Слишком смелой показалась ее мысль. Смелой и… далекой и нереальной.
А это было неплохо… точнее, это было бы верхом мечтаний – стать лейтенантом Айзен-сама… Хинамори поворочалась с боку на бок, но сон не шел. Сказывалось услышанное под окном этого… Гина. Момо зажмурилась. Упрямо продолжая увиливать от мысли, о чем же они говорили до того, как она пришла? Что он там делал?! О, ками-сама! Нет! Айзен-сама не такой! Да он же просто переживал за лейтенанта. Как он сказал – любимого!? Просто привязался! Бывает же мужская дружба… А Айзен-сама такой дружелюбный…
Хинамори не заметила, как соскочила и мерила шагами комнату вдоль и поперек. Вдруг она остановилась и замолчала.
«Что же я такое делаю, - пронеслось в голове. – Значит, что я ему не доверяю… А ведь он тот, кому я доверила бы свою жизнь, не задумываясь… О, как мне стыдно.. я так могла подумать на капитана… Ведь это все Гин! Ичимару фукутайчо! Это он пытался соблазнить моего капитана! Точнее.. не соблазнить.. У Гина ведь есть Мацумото…
Надо будет воспользоваться приглашением и заглянуть к Рангику»
С трудом остановившись и не рванув сейчас последи ночи, она тяжело вздохнула и подошла к окну. Под окном переговаривались дежурные. Видимо, им было очень хорошо, потому что то и дело раздавалось бряканье стаканов и взрывы нетрезвого смеха.
«А что, если у Мацумото сейчас вечеринка? Тогда можно будет с ней поговорить… и никто не заподозрит.. Все равно ночь уже убита…»

Но Мацумото не было вечеринки. В ее окнах вообще не было света. Хинамори для верности постучалась в закрытые двери, но так и не получила ответа. «Где же она ходит, если ее нет даже у Гина?»
Она неловко потопталась у двери, не зная, как ей поступать – то ли поискать Мацумото в других местах, где бывают вечеринки, то ли отложить все до завтра. Но сладкие слова Гина, назойливыми мухами звенели в ушах, заставляя сердечко Хинамори колотится быстрее. Она скользнула, решив поискать рейяцу офицера.

- Что это на тебя нашло?
- Ничего. Разве я сказала, что что-то произошло? – они сидели спиной друг другу на разных сторонах смятого футона.
- Раньше ты не вела себя… так…
- Стеснялась.
- Рангику, не смеши меня! – фыркнул офицер.
Они помолчали, Рангику осторожно поправила выбившееся нижнее косоде и, внезапно почувствовав смущение и легкий стыд перед Абараи, попыталась прикрыть грудь.
- Поссорились?
- Нет.
- Со наа…
- Я пойду, Ренджи… И извини. Глупо себя вела…
Она, не глядя на него, бесшумно выскользнула из комнаты и закрыла сёдзи.

Хинамори замерла. Брови удивленно вскинулись вверх – ее подозрения оправдались, Мацумото была не у Гина, но у кого! У Ренджи! Она спряталась за угол и проследила, как фигурка третьего офицера направилась в сторону своих казарм.
«Ничего себе! – Хинамори прикрыла рот рукой и попыталась справится с удивлением, - зато теперь у меня есть небольшой козырь против вас, Ичимару Гин… Теперь осталось чуть-чуть подождать, прежде чем кинуть его на стол»

7.02.2008

Почти весь день Гин провел в постели – спал, дремал, просто валялся, наслаждаясь роскошью отдыха и безделья, недоступными ему в последние две недели. Но к вечеру безделье ему надоело. Лейтенант послонялся по комнате, почитал завалявшуюся на столе книжку… Недовольно подумал о том, что с одной рукой ничего толком и не сделаешь – не то что не потренируешься с мечом, но даже и чай толком не заваришь! В правильности последнего утверждения, кстати, его убедила разбитая чашка. Скучно, короче…
Гин уселся на подоконник, посмотрел на сгущающиеся сумерки… и вылез в окно на улицу. Собственно, можно было и через дверь выйти, но вот захотелось спрыгнуть с подоконника. Правда, всё равно пришлось вернуться через дверь – за днем ничегонеделания Гин совсем забыл, что одет только в домашнее юката. Поэтому он быстро, насколько позволяла поврежденная рука, переоделся, и снова вышел в сумерки, собираясь навестить Рангику.
«Расстались мы, конечно, не очень хорошо… Но не обижается же она, в самом деле? И вообще, кажется, это она первая начала вредничать. Или нет? А, неважно!..»
По дороге к дому Мацумото Гин сделал порядочный крюк, чтобы нарвать букет полевых цветов на удаленной полянке. Мацумото как-то пошутила, что он дарит ей цветы только тогда, когда чувствует себя виноватым. Гин уже не помнил, что тогда ответил… «Виноватым? Вряд ли. Просто... вот захотелось – и нарвал…»
В окне Мацумото горел свет. Гин для порядка стукнул в ставни, и сунулся внутрь:
- Привет, Ран-чан.
- Ты?
Мацумото, сидевшая за столом, подняла голову от скрещенных рук, и враждебно уставилась на него:
- Что вы делаете на территории чужого отряда, гобантай фукутайчо?
- Как холодно-оо, Ран-чан.
- Иди к капитану, пусть он тебя согреет.
- О… Вот как. Ты злишься?
- Нет. Мне всё равно.
Зашуршали раздвигаемые сёдзи, и на пороге комнаты Мацумото возник Абараи.
- Рангику, я… Насчет вчерашней ночи… Я не ожидал, что ты придешь, и…Лейтенант Ичимару?!
Ренджи заметил Гина и его физиономия стала одного цвета с волосами.
- Вы не подумайте, лейтенант! Я ничего такого… - забормотал он. Но Гин обаятельно улыбнулся и помахал ладошкой:
- Ничего-ничего, Абараи-кун! Я уже исчезаю. Не смею мешать общению очаровательного четвертого офицера и её разрисованного приятеля. Бай-бай, Ран-чан!
Мацумото угрюмо проводила его взглядом, и повернулась к Абараи:
- Чего надо, Ренджи?
- Слушай, я не вовремя, да?
- Теперь без разницы… Чего пришел?
- Извиниться. За вчерашнюю ночь. Я как этот… как импотент…Просто я.. ну.. того… Ты шикарная такая вся, и я.. ну…
- А ты сохнешь по Рукии, я знаю, - меланхолично сказала Мацумото , наливая себе саке из бутылки, которая стояла пред ней. – Оставь… Я вела себя глупо. И знаешь… ушел бы ты, а?
Ренджи хотел сказать ещё что-то, но только кивнул, и молча исчез из её комнаты. Мацумото залпом допила саке, и встала из-за стола. Подошла к окну, высунулась, подставляя лицо холодному вечернему ветру… и озадаченно уставилась на букет полевых цветов на подоконнике. Тронула пальцами нежные лепестки, закусила губу… и с досадой смахнула букет за окно. «Дурак!»

Гин медленно шел по улицам, кривя губы в злой улыбке. «Ночь, значит… Абараи, значит… Мстишь, котенок? Ладно, наслаждайся…Я не буду эгоистом, и позволю другим вкусить аромат роскошного цветка, которого… который…»
- Гуляешь?
Гин замер, и его рука дрогнула, потянувшись к поясу. «Чёрт… занпакто… Я ж его дома оставил…» Из темноты выплыл Маюри, и прищелкнул языком:
- Ай-я-яй, лейтенант Ичимару. Вам в четвертом надо лежать, раны залечивать… А не гулять по ночам в опасных местах.
- Это где ж у нас в Сейретее опасные места?! – искренне удивился Гин. – Ну, не считая территории двенадцатого отряда, конечно, где всякие твари гуляют… Да, и ещё пара-Пустые.
- Ну мало ли, мало ли… Неужели у старательного лейтенанта нет недоброжелателей? Неужели никто не хочет насильственно убрать его из сердца прекрасной Мацумото-сан?
- Ах, вы о пылких влюбленных идиотах, гуляющих по ночам и рассыпающих по подоконникам кастрированные розы? Ну не опасаться же мне садоводов!
Напыщенный стиль, который пытался выдержать Куроцучи, мгновенно сменился злым шипением:
- Хамы долго не живут, Ичимару!
- Кстати, о хамах. Рангику не любит розы. Лучше бы ты ей лилии таскал, - Гин что-то вспомнил, и улыбнулся ещё шире. – Или ландыши – она любит резкие запахи!
- С чего это ты такой добрый, советы мне даешь? Уж не отшила ли тебя красавица?
- …Вот только даже ландыши тебе не помогут. Она, знаешь ли, никогда цирк не любила.
- Цирк? А при чем тут…
- А клоунов вообще побаивается. С их разрисованными масками…
- Ах, ты!..
Мгновенно сгустившееся рейяцу капитана отшвырнуло Гина к стене, чувствительно приложив о камни. Маюри тут же оказался рядом, и, не дав ему упасть, вцепился в плечи костлявыми пальцами:
- Предупреждаю ещё раз, Ичимару! Если ты снова приблизишься к Мацумото, я…
Колено Гина врезалось капитану в пах, и Маюри с бульканьем согнулся пополам.
- А я даже предупреждать не буду, - зло оскалился Гин, сжимая кулаки. – Пошёл нахер, Куроцучи!
- Ублюдок!
Маюри, не помня себя от ярости, кинулся на него, и в переулке завязалась безобразная драка. Какое, к меносам, кидо и теория занпакто?! Банальный трущобный мордобой, с грязными приемами, подножками, и хриплым матом сквозь зубы. Впрочем, как оказалось спустя пару минут, тягаться с руконгайцем из последних районов в грязной драке – дело неблагодарное. И, сплюнув кровь, Маюри быстро вспомнил о преимуществах капитанского положения. Его рейяцу вскипело бурной волной, отбрасывая лейтенанта назад, и тут же, не дав опомниться – ещё удар, и ещё…обрывая попытки заслониться, укрыться от атаки, выставить щит.
Куроцучи подошел к лежащему на земле лейтенанту, ткнул ногой в его раненое плечо, и ехидно поинтересовался:
- Хватит с тебя? Всё понял?
- А угадай.., - широко улыбнулся Гин, и его левая, неповрежденная рука метнулась вперед, цепляя капитана за лодыжку. Маюри нелепо взмахнул руками, и грохнулся ничком. Гин взвился было с земли, но тут же замер, почувствовав у шеи лезвие куроцучиевского занпакто.
- Убью тварь, - прошипел Маюри, сжимая рукоять клинка.
Но тут совсем близко расцвело чужое рейяцу, и капитан двенадцатого отряда, воровато оглянувшись, исчез с места драки. Гин прислонился к стене, стараясь унять хриплое дыхание. Шаги ночного прохожего прошуршали рядом, и из темноты возник силуэт в белом хаори.
- Гин?
- Да, тайчо.
Айзен нахмурился, наблюдая, как его лейтенант поднимается с земли, стараясь не стискивать зубы слишком явно.
- Что случилось, Гин?
- Ничего, тайчо. Я тут… гулял. Воздухом дышал.
- Н-да? – Айзен приподнял рукав его косоде, демонстративно разглядывая испачканные кровью бинты. – А это что?
- Ну, очевидно, сегодняшний воздух вреден для моих ран.
С минуту Айзен смотрел на его кроткую улыбку, потом вздохнул, и устало спросил:
- Я тебе что приказал?
- Отдыхать. Я и отдыхал.
- И в четвертый отряд наведываться. Ты там был?
- Сейчас пойду.
- Сейчас-то понятно! Сам дойдешь, или помочь?
- Не стоит беспокойства, тайчо.
- Нет уж! Надо же удостовериться, что на этот раз ты без происшествий доберешься до четвертого отряда. Идём, Гин.
- Да, тайчо…

Хинамори, затаившаяся в тени, проводила взглядом своего обожаемого капитана. От её ревнивого взгляда не укрылось, как бережно тот придерживал за плечо этого лживого лиса Ичимару. Девушка сжала кулаки: «Я отомщу… Я… я… Я обязательно что-нибудь придумаю!»

08.02.08

Как ни мягок был футон, Рангику долго лежала без сна, вслушиваясь в тишину, что царила за окном. На удивление тихая и спокойная ночь так подходила для прогулок, но никак не для одинокого сидения дома.
Да еще и тот букет. Девушка не выдержала, спустилась за ним. Чуть пыльный и от вечерней росы мокрый. Она принесла его в комнату. Вазы для цветов, точнее, те две вазы, что уцелели у нее, были все сплошь покрыты сеточкой трещин. Но полевые цветы и трешинки составили гармоничную композицию. Мацумото осторожно протерла лепестки и поставила вазу на стол. Облик комнаты неуловимо изменился. В сравнении с тем, как было, когда на их месте стояли розы.
Она понюхала букет, уткнувшись в него носом, но запах пыли перебил тонкий аромат цветов. Мацумото чихнула. Решив любоваться ими издалека, она снова легла на футон. Легкое опьянение тем количеством сакэ, что она успела выпить, уже прошло. И мысли вновь занял место Гин. В голове крутилась та ситуация, которая получилась. Нет, Абараи, конечно, не виноват. Это Гин пришел… не вовремя.. Как же он вообще пришел, если за ним даже Айзен-сама ухаживал? Ох уж этот Айзен-сама…
Рангику посмотрела на букет. «Даришь цветы только тогда, когда чувствуешь себя виноватым…» Так ли сейчас? У Гина не может быть все однозначно. Ему может взбрести в голову что угодно. Сейчас он еще и соскучился, наверное… Обиделся, ушел, когда пришел Ренджи. Я бы тоже ушла… Я так и поступила уже, когда там был Айзен.
Она легла так, чтобы постоянно видеть букет цветом на столе и незаметно для себя уснула. И даже всполохи чужой рейяцу неподалеку не смогли помешать ее сну.

Утро пришло, как всегда, нежданно. Еще и дождем. Небо над Сейретеем заволокла пелена серых облаков, которые моросили легкий дождь. Тот самый неприятный дождь, который, вроде, и не идет, а все равно мокнешь.
Он шел весь день и поздно вечером, когда Рангику, наконец, решилась зайти к Гину, решил разгуляться на всю катушку.
- Заходи. Или так и будешь стоять под дверью? – раздался из-за двери спокойный голос Гина.
- Я хочу поговорить.
- Ты все злишься, Ран-чан? За капитана в моей комнате? А ты бы не торопилась тогда уходить, да заглянула бы.
- Вот еще.. я не люблю мешать лечить "любимых лейтенантов", - незаметно закусила губу – не удержалась от шпильки… Ну зачем!?
- О.. ну ясно... поэтому пошла утешиться с Абараи? – Гин сидел на подоконнике с открытым окном и ловил дождинки, высунув руку. - Ой, гомен! конечно, это не мое дело.
- А что? Мне дома сидеть?! Ждать, пока вам, наконец, захочется навестить меня?
- Что вы, что вы!
Она помялась у порога и закрыла сёдзи.
- Мы в карты играли!
- Конечно.
- Вот он.. Извинялся тогда.. выигрывал все время... – помяла рукав косодэ, - хм.. ну ладно. Знаю. Глупая отмазка.
Она окинула его беглым взглядом. Синяков прибавилось. Отворачивается, прячет ссадину на скуле, герой… Где же он их получить успел?
- Откуда же вы про Абараи знаете, фукутайчо?
- Ещё раз повторюсь - это ваше личное дело, Мацумото-сан! я ни в коем случае не имею в виду ограничивать ваше свободу! – Гин повернулся, растягивая улыбку, окинул Мацумото взглядом и вновь вернулся к дождинкам. – А Абараи же зашел к вам тогда, когда я в окошко заглядывал.
- Про ваши заглядывания в чужие окна мы позже поговорим..
- О.. типа - больше к вашим окнам не приближаться?
- Есть же двери… - растерялась Мацумото.
- А смысл, Мацумото-сан? – комично растягивая слова, буркнул Гин.
Девушка сделала шаг и замерла. От него так и веяло тоской и отчуждением.
- Не знаю, Гин, что сказать. Все равно ты меня сейчас не услышишь. Как захочешь поговорить, приходи. Я буду ждать.
Он не ответил. Только хмыкнул что-то еле слышно и опять отвернулся.
Рангику задвинула за собой сёдзи и ушла к себе.

Хинамори устало смахнула со лба пот и присела на скамейку. Тренироваться, совершенствуя свое кидо, которым она и так владеет на уровень выше, чем остальные ее однокурсники, это значит сделать один большой шаг из толпы себе равных.
- Добрый вечер, Момо. – чувства колыхнуло знакомое рейяцу и Хинамори вздрогнула, услышав спокойный мягкий баритон капитана пятого.
- Айзен-тайчо, добрый вечер. – вежливый поклон, пожалуй более глубокий, чем надо было.
- Ты тренируешься после занятий?
- Я.. отрабатывала Путь Огня, Айзен-сама. – И почему именно сейчас, когда я вся взлохмаченная?! И хвостики растрепались.. И хакама порванные – тренировочные ведь…
- Хинамори, после тренировки ты не могла бы зайти к моему лейтенанту и проверить, посетил ли он четвертый отряд, как обещал?
- Х..хорошо, Айзен-сама! Непременно! А потом… - она испугалась той мысли, которую уже успела начать, не подумав, - потом можно, я зайду к вам? Вы не будете заняты?
- Конечно, Хинамори, приходи. Я угощу тебя свежезаваренным чаем. С зефиром. – Айзен еще раз улыбнулся и вышел.
Хинамори дрожащими от волнения руками поправила прядку и побежала в душ, чтобы привести себя в порядок.

Абараи сидел напротив и потягивал чай. Морщился, бросал взгляды на сакэ, которое закрытое стояло в стороне и грыз конфеты.
- Рангику, я не понимаю, ты что, не сказала ему?
- Нет.
- Зачем, я не хочу иметь во врагах это… сама же знаешь, как я к нему отношусь!
- Боишься?
- Не люблю! Ты видела, как он улыбается!?
- Смеешься? – Рангику равнодушно подняла голову, отхлебнула чай и уныло посмотрела на цветы.
- Надо сказать!
- Ему все равно, успокойся.
- Ага! Когда придет ко мне наперевес с катаной…
- Не придет. Абараи, не истери. Ничего же не было. Чего ты переживаешь?
- Постараюсь не попадаться ему на глаза.
- Разумно. Но бессмысленно. Я же говорю – ему все равно.
Ренджи фыркнул, недоверчиво посмотрел в открытое окно, где в темноте шуршали капельки дождя. Резкие звуки всеобщей тревоги заставили обоих поднять головы. Абараи и Мацумото переглянулись и, не сговариваясь, нырнули в черную пелену ночного дождя.
«Прорыв меносов, - досадуя, думала Рангику, стоя на построении, - как не вовремя они решили! Надо было зайти к Гину и попросить прощения. Когда теперь все уляжется...?»

12-13.02.2008

Группа, в которую попала Мацумото, оказалась на окраине. Собственно, ничего особенного. Отдел наблюдения на этот раз оказался на высоте, поднял тревогу вовремя, и подоспевшие шинигами быстренько перекрыли Пустым путь к городу.
- Мацумото! – предупреждающий оклик третьего офицера был ни к чему – она и сама видела приближающегося Холлоу. Поэтому просто кивнула, и развернулась к противнику. Но Пустой, увидев в её руке занпакто, что-то сразу передумал драться, и вместо этого попятился, повернулся и помчался прочь.
- Я за ним! – крикнула Рангику офицеру. – Не оставлять же в Мире Живых…
- Хай!
Мацумото догнала Пустого уже в лесу. Тот, увидев, что все равно не сбежит от её шунпо, всё-таки принял бой. Впрочем, девушке не составило большого труда справиться с тварью – звание четвертого офицера она получила отнюдь не размер груди! «Реви, Хайнеко!», одна стремительная атака, - и Пустой с воем рассыпался на сияющие частицы.
Рангику вложила меч в ножны, и огляделась, соображая, как далеко от своих оказалась в пылу погони. Так... Наверное, в ту сторону? Она прислушалась, пытаясь уловить рейяцу шинигами… И почувствовала совсем близко ещё одного Пустого… не просто Пустого, а большого, огромного Пустого! «Ксооо… Только не…»
И всё-таки это оказался менос. Пусть и не очень Гранде, но довольно высокий.. и опасный. Он высунулся из кустов, равнодушно скосил глаз на фигурку шинигами рядом с собой, и распахнул пасть, в которой сразу заалел огонь Церо. Мацумото на миг замешкалась, соображая – увернуться? атаковать?..
- Икоросе, Шинсо! – раздалось за её спиной, и стремительное лезвие протянулось к маске огромного Пустого, расколов её пополам с тихим щелчком. Рангику проводила взглядом тающие искры Пустого, и повернулась.
- Гобантай фукутайчо? – она вопросительно вздернула бровь. – И что вы тут делаете? Ваш отряд, насколько я знаю, не поднимали по тревоге.
- А у меня выходной, - Гин неловко вложил занпакто в ножны, и одернул рукав, пряча перебинтованное запястье. – Гуляю где хочу.
- С каких это пор по выходным шинигами разрешают гулять на грунт?
- Я не гулял на грунт. Я шел к тебе, и нечаянно оказался в толпе шинигами, бегущей на центральный пост.
- Нечаянно, - повторила девушка, демонстративно рассматривая его невинное лицо.
- Ага.
- И в портал ты тоже нечаянно попал? Толкнули, наверное?
- По-моему, Ран-чан, ты мне не веришь, - его улыбка стала растерянной и обиженной, и Мацумото шумно вздохнула:
- Не улыбайся так!
- Как?
- Вот так! Ведь знаю, что ты пользуешься моей слабой женской натурой, а всё равно каждый раз покупаюсь…О…Это не меня там ищут?
Мацумото сделала Гину знак молчать, и прислушалась. Эхо ещё раз повторило отзвук её имени. Девушка кивнула:
- Точно, меня. Пошли, что ли, а то подумают, что меня поранил какой-нибудь маломерка вроде этого…

Третий офицер с облегчением вздохнул, увидев, как она выходит из леса:
- Всё нормально?
- Хай. Что со мной станется, всего-то один Пустой…
- Ребята вроде в той стороне ещё Пустого почувствовали. Менос, не иначе! Собирались уже тебе на помощь мчаться.
- Много вас тут, помощников! – хмыкнула Рангику, косясь на Ичимару, стоящего чуть поодаль. Тот услышал, и широко улыбнулся:
- Так беречь надо такое достояние Готея! Большое достояние…
- ГИН!!!
- Ум, честь и совесть, Рангику. А ты опять менос знает что подумала…
Мацумото сделала вид, что не замечает хихикнувших шинигами, и молча показала кулак лейтенанту пятого. Гин покаянно поднял руки: «Всё, всё, молчу!»
- Портал! – скомандовал офицер мацумотовской группы, и все шинигами направились к сияющему провалу, возвращаясь в Сейретей. Гин, как ни в чем ни бывало, пошел рядом с девушкой, проигнорировав вопросительный взгляд третьего офицера. Тот помялся, но спрашивать ничего не стал – мало ли почему лейтенант пятого отряда оказался в их группе. Ему виднее – на то он и лейтенант, нэ?

После построения отряд распустили отдыхать, оставив только дежурных. Мацумото сегодня была свободна от обязанностей дежурства, поэтому направилась домой, собираясь принять ванну, и лечь спать, прогнав к меносам Абараи, если он опять заявится в поисках саке и/или компании.
Гин ждал её за воротами отряда. Стоял себе, прислонившись к стене, теребил здоровой рукой травинку, зажатую в зубах, и улыбался. Хотя, конечно, он всегда улыбается… Мацумото остановилась напротив него, и спросила:
- И всё-таки, чего ты пришёл-то?
- Сама же сказала – как захочешь поговорить, приходи.
- Я про Грунт и про меноса.
- Я тоже.
- То есть, ты не меня спасал?
- От кого?! – искренне удивился Гин, сплевывая травинку. – От этого недомерка меноса?! Не смеши, Ран-чан. Ты и сама бы с ним справилась.
- Вот именно, - надула губы девушка, не понимая – то ли ей приятно, что её считают сильной, то ли обидно, что её не хотели спасать. – Тогда нечего было…
- Ну не надо мне нотаций читать, Ран-чан, - Гин склонил голову к плечу и предложил: - Пошли, провожу? А то дождь… Промокнешь. Чего стоим-то?
Рангику пожала плечами, и молча двинулась по направлению у дому. Ичимару неслышно шагал рядом, время от времени стряхивая капли дождя с мокрой челки. Мацумото несколько раз порывалась заговорить, но не получалось. Что сказать? Гин вёл себя так, словно ничего не случилось… Или нет? Или в его голосе звучали таки холодок и равнодушие? Тогда стоит извиниться, ведь она же собиралась это сделать! А если она ошибается? Начнет извиняться, а он разозлится. Ну не любит он пустых извинений!.. Ранигку шла, то и дело косясь на лейтенанта, и потихоньку злилась. Поговорить он захотел! Так какого ками молчит?! Она уже почти созрела для того, чтобы начать разговор самой, но тут они пришли.
А перед дверями её дома стоял капитан Куроцучи собственной персоной. Правда, увидев, что Рангику возвращается не одна, он сразу как-то поскучнел. А когда разглядел рядом с девушкой нескладную фигуру Гина, его руки невольно сжались в кулаки. Впрочем, он доблестно постарался сделать вид, что не замечает лейтенанта пятого.
- Добрый вечер, Мацумото-сан, - поприветствовал Маюри девушку. Рангику открыла было рот, чтобы ответить на приветствие, но Гин успел раньше:
- Добрый для каппа. Ну и хватит о добром. Странными путями вы гуляете, Куроцучи-тайчо.
- Рангику, я…
- Рангику? О, я что-то пропустил? Ваши отношения уже на столь деликатной стадии?! – Гина трудно было игнорировать, когда он этого не хотел. – Кстати, а со мной вы не хотите поздороваться, дзюнибантайчо-са-ааан? Или вы обиделись? В прошлую встречу, боюсь, я был немного груб…
- Гин, перестань, - попыталась его унять Мацумото. Ещё не хватает, чтобы они тут подрались из-за неё! А с Маюри станется – вон, аж трясется уже весь от одного взгляда на Ичимару. Но лейтенант словно не услышал. Он чуть шагнул вперед, так чтобы оказаться между девушкой и капитаном двенадцатого отряда, и вкрадчиво протянул:
- Третий лишний, Маюри. Слышал про такое?
- Гин!
- Ичимару, ты!..
- Нани?
- Так, всё! – Рангику решительно оттолкнула плечом Гина, прошла мимо шарахнувшегося Маюри, и, войдя в дом, с силой задвинула за собой сёдзи. Гин почесал кончик носа, и сказал:
- Кажется, это означает, что мы с вами можем убираться к меносам, Куроцучи-тайчо. Сегодня не повезло ни вам, ни мне. Впрочем, вам-то привычно…
- Моё терпение не бесконечно, - понизив голос, прошипел Маюри. – Это был последний раз, когда ты выставил меня идиотом!
- На вашем месте я бы не зарекался, - нехорошо улыбнулся Ичимару. – Будем продолжать милый разговор, или вульгарно подеремся?
- Не перед её дверями! – Маюри развернулся, и направился прочь, пытаясь вернуть себе величественный вид. Гин покивал, посмотрел на закрытые двери, и пошел домой.

Дома было темно и прохладно. Ичимару зажег лампу, скинул мокрую одежду, и закутался в юката. Повязки на руке тоже были мокрые, и это было неприятно. «Не идти же в четвертый по дождю? Как-нибудь сам сменю. Левая-то рука работает… Или чай сначала заварить?» Гин помотал головой, разбрызгивая капли с мокрых волос, и чихнул.
- Яре-яре, - раздалось от дверей. – Ты ещё простудись для комплекта.
- Айзен-тайчо? – лейтенант обернулся, разглядывая стоящую на пороге фигуру в белом хаори. – Этооо… Хотите чая?
- После того, как услышу ответ на пару вопросов.
- Ано-оооо…
- Кто разрешил тебе участвовать в вылазке чужого отряда – раз. И почему тебя так и не видели в четвертом отряде – два. Итак, Гин?
«Влип…»

14.02.08

- Мацумото-сан, скажите, а у вас все в порядке? – Момо с любопытством поглядывала на молчащую девушку и косилась на стоящий на столе букет.
- Забавный букет, правда? Цветы в нем обновляются каждый день. Причем только один цветок. А один старый выбрасывается.
- Как это?
Рангику пожала плечами и раскрыла книжку.
- Вы и сегодня дома будете сидеть?
- Угу. И завтра тоже. Мне Рукия очень занимательную книжку принесла. – Мацумото для достоверности показала обложку.
- О чем она?
- Не знаю. Еще не начинала читать.
- И даже на вечеринку не пойдете? – Момо покрутила хвостик между пальцами.
- Не пойду.
- Ичимару-сан стал редким гостем здесь…
- Угу, - рассеянно кивнула девушка, перелистывая книгу.
- Почему, Мацумото-сан?
- Некогда.
- Ему или вам?
- Мне. И ему… наверное.
- Может, вы все-таки сходите к нему?
- Не хочу. Глупо он себя ведет, - нахмурилась Рангику, вспомнив их встречу с Куроцучи-тайчо. – Специально выводит человека… И вообще, что же происходит с…
- Глупо? - не выдержала Момо продолжительной паузы.
- Да… не бери в голову. – нервно махнула Мацумото рукой.
- Я бы на вашем месте не смогла долго сердиться на Ичимару-сан.
Малышка Момо давно поняла, что чем меньше времени Гин проводит с ней, тем больше – с Айзеном-сама. А быть Айзену-сама с таким неприятным ей типом, она не могла позволить. Нужно только чуть-чуть подтолкнуть Рангику. Иначе так можно совсем потерять тайчо.
- Да я не сержусь. Просто я не хочу сейчас идти к нему.
- Почему?
- Дождь же, - кивнула она в сторону закрытого окна.
- Н-нету, - неуверенно прислушиваясь к звукам за ставнями, ответила Момо.
- Значит, точно пойдет!
- Вы просто трусите! Боитесь идти, вот и напридумывали всего!
- Ну и что? – рыжая девушка потерла лоб и рассмеялась. – Ты так хочешь меня отправить к Гину, что не будь я уверена, что ты просто не можешь видеть, как я сижу тут одна, я бы подумала, что ты что-то задумала.
Хинамори только звонко рассмеялась, пряча глаза.
- Знаешь, а, пожалуй, я бы и пошла сегодня к нему, но у меня другие планы.
- Спать лечь?
- Нет, нанести визит в другой отряд. – Мацумото привстала с колен, но, посмотрев на часы, опустилась обратно. – Хотя, наверное, поздновато для дружественного визита. В такое время визиты бывают или слишком вульгарными или очень ожидаемыми. Мне надо, чтобы был деловой.
- А куда?
- Хи-ми-цу! – подмигнула ей девушка. - Поздно сейчас, останешься у меня?
- Сумимасен, Мацумото-сан, сегодня я хотела отдохнуть дома. У меня выходной завтра. – Девочка поднялась с колен и вежливо кивнула, - доброй ночи, Мацумото-сан, спасибо за вкусный чай.
- Доброй, Хинамори-чан. Хорошо, что пришла! Приходи еще, как сможешь.
- Хаай, - кивнула девушка, тихонько задвигая за собой сёдзи.

Рангику подождала, пока рейяцу девушки отдалилось на безопасное расстояние, и вышла вслед. Раз Гин себя ведет так, как будто ничего не происходит, значит, и я так же буду!..
Но как в плохом кино, где заезженная пленка прокручивается несколько раз, подойдя к двери Ичимару, она услышала голос. Айзен! Какого черта?! Я не собираюсь отдавать Гина неизвестно кому! И известно кому тоже не отдам!
Она решительно постучалась и, получив согласие, вошла. Как оказалось, очень не вовремя.
- Итак, Гин, я требую от тебя объяснений!
- Айзен-сама, разве это нарушение – помочь пусть не своему отряду в отбивании нападения?
- Хорошо, Ичимару, вернемся к этому разговору позже, - Айзен улыбнулся вошедшей девушке и направился к выходу.
- Айзен-тайчо… Это не он! Это я его позвала, чтобы он с нами пошел.
Соуске улыбнулся еще раз, кивнул и вышел из комнаты.
- Глупая Ран-чан, понятно ведь, что капитан не поверит в эти сказки. – Ичимару потрогал мокрые повязки на руке и поставил чайник.
- Ты заболеешь! Тебе нужно выпить! – она достала сакэ и, улыбаясь, поставила на стол.
- Я не пью эту гадость, Ран-чан. – Он покачал головой, стряхивая оставшиеся капельки воды с челки.
- Чтобы не заболеть, надо выпить! – Рангику достала два маленьких стаканчика и налила небольшие порции. – Жалко, что не теплое. Я люблю, когда теплое… Да и полезнее бы было.
- Не хочу. – Гин стянул кусочек кураги из вазочки на столе и лукаво улыбнулся.
- Я не хочу потом заразиться от тебя. Пей.
- Какая сердитая Ран-чан… - Гин притворно покачал головой и повертел в руках стаканчик.
Она посмотрела на его пустой бокал и усмехнулась.
- Тебе не кажется странным поведение Куроцучи-тайчо?
- А что, тебе не нравится? Хотя, признаюсь, я и сам бы испугался, когда мне такое розы на окно подкладывает…
- Мне не нравится, что все так открыто и так… быстро! Только недавно были розы, а уже – ждет под дверями. И ладно бы, если бы он хоть чуть-чуть мне нравился…
Мацумото долила себе сакэ и залпом выпила.
- О чем ты там говорил? Какой «прошлый раз»? Только не говори, что ты что-то ему говорил?!
Гин только улыбнулся, заваривая чай.
- Ну ты… - Мацумото покачала головой и снова налила себе водки. – Ты бы поостерегся иметь с ним дело. Он… опасен.
Гин усмехнулся и отхлебнул горячий чай.
- Я серьезно! Он правда опасен!..
Гин продолжал улыбаться и согласно кивать, попивая горячий чай.

- Айзен-сама?
- Хинамори? Что-то случилось?
- Нет. Я просто хотела увидеть вас, пожелать доброй ночи.
- Доброй ночи, Момо-чан.
- Доброй ночи, Айзен-сама.
Хинамори проследила взглядом удаляющую фигуру в белом. Сердечко колотилось, грозя выпрыгнуть. Она прижала руки к груди и, часто оглядываясь, пошла к себе.

15.02.2008

- А всё-таки, Гин, - Мацумото помахала указательным пальцем перед лицом лейтенанта. – Что у вас было с Маюри?
- Странная постановка вопроса, - хихикнул Гин. – Ничего у нас с ним не было.
- По-моему, ты что-то скрываешь.
- По-моему, ты слишком беспокоишься о пустяках.
- Маюри – это пустяки?
- Маюри это пустяки. Что-то ты слишком о нем беспокоишься. По розам соскучилась?
- Не зли меня.
- И в мыслях не было.
- Не верю.
- Не веришь – не надо. Иди к Абараи, поговори с ним.
Зря Гин это сказал. При упоминании Абараи Мацумото вспыхнула, как сухой хворост:
- Достал уже!!! Абараи, Абараи… Мне что – надо и вправду с ним переспать, чтобы ты успокоился?!
- Я успокоился? Да мне как-то….
- Всё равно, я знаю. Тебе всё - всё равно!
- Остынь, Ран-чан.
- Я – остынь?! Нет это я остынь?!
- Ну не я же… Что ты кипятишься из-за ерунды? Ну переспи с ним и успокойся.
Рангику развернулась, и влепила лейтенанту звонкую пощечину. После чего молча вышла из комнаты, с силой задвинув за собой сёдзи. Гин потёр щеку, поморщился… И, скинув юката, быстро переоделся в мокрую одежду. Выскочил за дверь, огляделся, и позвал:
- Рангику! Стой, Рангику!
Прислушался к рейяцу, и быстрым шагом пошёл в том направлении, куда умчалась разъяренная девушка.

Но далеко он не ушёл. Свернув за угол, Гин чуть не налетел на капитана двенадцатого отряда. При виде ненавистного лейтенанта Маюри прошипел:
- Опять ты?!
- Мне некогда, Куроцучи. Дай пройти.
- А я предупреждал, чтобы ты больше не ошивался рядом с Мацумото-сан…
И Маюри ударил. Гин успел увернуться в последний момент, чтобы не получить кулаком в лицо. И ударил сам – руконгайская привычка давать сдачи оказалась очень устойчивой. В переулке завертелась самая настоящая драка…
«Невезучий день… Вывел из себя Айзена, разозлил Рангику…Хотел догнать, извиниться – так уродец этот… Не вовремя он меня подкараулил, ох не вовремя!.. Рука слабо работает…зря я в четвертый не сходил… А, ч-ччёрт…Ну, всё!...»
Кулак Ичимару врезался прямо под маску Маюри, отшвырнув того на пару шагов назад. Почти в ту же секунду капитан двенадцатого ударил волной рейяцу, сбивая Гина с ног, и оба противника покатились по земле. Гин вскочил первый, и, пригнувшись, прыгнул было к полуоглушенному Куроцучи…
- Гин!
- Гин!
Двойной окрик заставил Ичимару замереть. «Айзен и Рангику… Чёрт…» Выскочившая из-за угла Мацумото Рангику, уперев руки в бока, холодно отчеканила:
- Хорошо проводите время, лейтенант Ичимару!
- Я не…, - начал было Гин, но поднявшийся с земли Маюри укоризненно протянул:
- Нападение на капитана, Ичимару… Извини, но это серьезная провинность.
Гин сжал кулаки, и, нехорошо улыбаясь, шагнул было к нему, но Рангику повернулась к Маюри, и проговорила:
- Капитан Куроцучи? Не проводите ли меня до дома? Была бы вам очень признательна.
- С удовольствием, Мацумото-сан!
Маюри галантно поклонился, и направился следом за девушкой. Гин проводил их взглядом, и обернулся навстречу Айзену, который всё это время терпеливо ждал, стоя у стены:
- Айзен-тайчо?
- Нападение на капитана.., - повторил Айзен. – Мило, Гин, мило. Выходные явно тебе на пользу не идут.
- Гомен, Айзен-тайчо.
- Надеюсь, у тебя есть объяснение?
- Не уверен…
С двух сторон раздался шелест шагов, и в переулке объявился патруль – четверо шинигами второго отряда. Они мигом окружили лейтенанта, и предводитель коротко поклонился Айзену:
- Капитан Айзен? Надеюсь, вы не будете возражать против ареста лейтенанта Ичимару? Капитан Куроцучи сообщил…
- Конечно, - Айзен мягко улыбнулся, глядя на злую улыбку Гина. – Я всё отлично понимаю. Сожалею, что мой лейтенант причинил вам неудобства. Доброй ночи.
С этими словами он развернулся, и направился в сторону казарм пятого отряда. Предводитель патруля повелительно махнул рукой:
- Следуйте за нами, лейтенант Ичимару.
- Куда я денусь, - сквозь зубы буркнул Гин, вытирая кровь с рассеченной скулы.
«Черт… повязки так и не сменил… Всё-таки феноменально невезучий сегодня день!»

17.02.08

Куроцучи-тайчо неслышно шел рядом, придерживая руку девушки. То ли боясь, что она он него сбежит, то ли просто пытаясь поверить своему счастью.
А она изредка косила на него свой взгляд и психовала. Пощечина и еще и драка с Маюри. Наверняка не в первый раз, размышляла она, глядя перед собой и вспоминая его кроткую улыбку и зло сжатые кулаки. «Ненавижу его! Ненавижу! Неужели он специально пытался вывести меня из себя!? Черт… Еще и эта дурацкая пощечина. – Мацумото досадливо закусила губу и зажмурилась, прогоняя образ улыбающегося Гина. При мысли о пощечине стало стыдно и неимоверно захотелось пойти и попросить прощения за нее. Только за нее. Потому что прозрачные намеки на Абараи она не могла терпеть. Потому что и за это было стыдно. – Сам виноват, Гин. Сам. Сам и расхлебывай»
Куроцучи незаметно для Рангику потрогал подбородок, где очень удачно смог проехаться кулаком Гин. Он стиснул зубы, прокручивая в памяти их драку. Все-таки, ему удалось если не покорить сердце девушки, то хотя бы уже поссорить с приятелем, раз уж она сама преложила проводить ее. Маленькая, но победа, грела сердце ухмыляющегося капитана. Строя дальнейшие планы, он не заметил, как они уже пришли.
Мацумото неловко улыбнулась, благодаря и извиняясь за доставленные Гином неприятности. Пока в голове зрела мысль о том, что неплохо бы его и чаем угостить, как он ее опередил.
- Мацумото-сан… - Маюри неловко помялся и, собравшись с мыслями, выдал, - скажите, вы не согласились бы сопровождать меня на праздник фейерверков?
- Праздник... фейерверков? – тот самый, на который она каждый год ходила с Гином. Они приходили задолго до начала и выбирали место повыше, откуда лучше всего было видно небо. Сидя на заранее принесенной подстилке, они разговаривали. Обо всем. Вспоминали отрывки руконгайского детства, смеялись и шутили, обсуждая недавние победы и промахи. Они ходили на праздник фейерверков задолго до того, как стали шинигами. Детьми они приходили к стене, отделяющей Готей от Руконгая, и, забравшись на крыши стоящих неподалеку домов, запрокидывали головы, глядя, как в небе расцветают великолепные цветы.
А сейчас ее приглашает не Гин. Капитан Куроцучи, который ей, в общем-то, безразличен. Но не прошедшая еще после увиденной драки злоба не прошла.
Она вынужденно улыбнулась и пообещала, что подумает. Если внезапно на Готей не нападут отряды меносов и не придется срочно отбивать нападение.
- Спасибо, Мацумото-сан, - Куроцучи галантно коснулся губами не успевшей отдернуть руки девушки и склонился в вежливом поклоне.
Проводив взглядом исчезающее пятно белого в темноте, она по привычке открыла окно. Никаких цветов. Ни роз, ни, тем более, полевых.
«Пора менять традиции да, Гин?..»

После перевязки и теплого чая все происходящее несколько подтерло острые грани. Запал драки с Маюри давно прошел, осталось только глухая обида и в ушах звучали слова Рангику, просящие Куроцучи проводить ее до дома. «Аканна-а… - устало подумал он, - а ведь только хотел с ней помириться. А вышло так… »
Разглядывая потолок, Гин находил все больше плюсов в своем заключении. «Никаких дежурств, отчетов, бессонных ночей с уроками каллиграфии… Раны вон перевязали, одежду сырую сменил… Санаторий!» - Гин удовлетворенно мурлыкнул и попытался уснуть, стараясь не думать ни о удаляющихся Маюри и Мацумото, ни о равнодушном взгляде Айзена.

- Спишь?
- Ран-чан! Решила проведать меня? Маюри-то не будет против?
- С чего это я должна его спрашивать, важно ли мне его мнение?
- О, раз так…
- Как ты? – Мацумото прислонилась лбом к холодным прутьям, пытаясь разглядеть на улыбающемся лице новые ссадины и синяки после драки.
- Да уж получше, чем твой поклонник. – Гин усмехнулся, видимо, вспоминая их последнюю драку.
- Он мне не поклонник. Он капитан! Чем ты вообще думал!? Что слово лейтенанта против капитана!?
- Аканна-а, Мацумото, не стоит переживать за меня. Лучше приготовь розы, встречать Маюри с цветами из палат четвертого.
- Теперь ты им меня будешь упрекать? – Мацумото начинала сердиться.
- А что? Плохой лейтенант пятого тебя обижает? – Гин скептически усмехнулся, - иди и утешайся с Абараи, или с Маюри.. или с обоими сразу - больше розочек надарят.
- Вот как?! К Абараи идти, да?.. И пойду! Подумаешь, мало ли вас таких.. за каждого еще переживать!
- Уж действительно... – ей показалось или голос прозвучал грустно?
- Если уж и ты сам отпускаешь...
- Отпускаю?! Глупости. Кто я такой, чтобы тебя отпускать?! Ты мне ничего не должна. – Гин отвернулся от девушки, прислонившись к стене, - и не стоит переживать ещё... за всяких там... идиотов, которые нет бы отдыхать - на грунт шастают поболтать с девушкой ...
- Ты - всего лишь лейтенант из чужого отряда, к которому привязалась больше, чем надо… - растерянно отозвалась девушка, стараясь не допустить, чтобы голос дрожал.
- Хочешь – иди.
- А грунт... это была глупая выходка. Приятная, но глупая. Не стоило так рисковать собой. Я бы и сама неплохо справилась.
- Сам знаю, что глупая. Хотел поговорить. – бросил Гин.
- Да уж.. поговорили.
- Для карьеры выгоднее привязываться к лейтенанту своего отряда. А лучше - к капитану. А ещё лучше - его к себе привязать.
- Я не карьеристка! Мне нравится быть офицером. Никаких бумажек, свобода для… теперь ни для чего! Буду розы выращивать.
- О... на пару с Маюри?
- При чем тут Маюри?! Не я же за ним ношусь!
- Ну да. Зато у него розочки. И он наверное их по чужим садам не тырит.
- Найду другое занятие. Мало ли охотников выпить со мной по ночам, так что не пропаду! Пф! – она фыркнула и подумала, что зря пришла, все стало только хуже.
- Я и не сомневаюсь.
- Меня пригласили на фестиваль фейерверков…
- Ты пришла просить благословения?
- До свидания, Ичимару-фукутайчо, скорейшего выздоровления и… освобождения. – Мацумото резко повернулась, чтобы Гин не успел разглядеть слез, мелькнувших в ее глазах и вышла. Кажется, она поступила правильно, не отклонив приглашения Маюри. Быть одной в этот праздник невыносимо. И, похоже, пора привыкать быть одной.
19.02.2008

«Проклятье…» Гин устало откинулся на стену и закрыл глаза. «Поговорили, блин…»…
***
Хинамори неслышно выскользнула из-за ширмы, и поставила перед Айзеном чашку с чаем. Капитан поблагодарил рассеянным кивком, и снова углубился в лежащие перед ним бумаги. Момо потопталась рядом, и робко проговорила:
- Айзен-сама... чай остынет.
- Конечно, Момо, извини…
Айзен отложил кисть, устало потер глаза, и взял в ладони чашку. Тпил, улыбнулся, и снова кивнул девушке:
- Отличный чай, Хинамори-кун.
Момо зарделась от удовольствия. Она села напротив капитана, наблюдая, как он пьет чай, и тихо сказала:
- Вы так устаете, Айзен-сама…Вам надо больше отдыхать.
- Я начинаю думать, что зря позволил посадить Гина под арест. При всех своих недостатках лейтенант из него очень толковый.
- Его серьёзные проступки…
- Не думаю, что он и в самом деле напал на Маюри. Гин не дурак. Во-первых, он не стал бы связываться с капитаном, а во-вторых – не стал бы связываться с капитаном в таком… проигрышном состоянии. Вот ответить на удар он бы мог... и то…
- А самовольная отлучка на грунт?!
- Да-да, - рассеянно отозвался Айзен, уже снова возвращаясь к горе бумаг на рабочем столе. Хинамори приняла у него пустую чашку, и опять ушла за ширму. «Зато в отсутствии лейтенанта я имею полное право находиться рядом с Айзеном-сама. Кто-то же должен следить за тем, чтобы капитан хоть время от времени отдыхал?»

* * *
На следующий день Гин выспался, отдохнул… и заскучал. За окном, забранным решеткой, по-прежнему стучал дождь. В камере было сумрачно, прохладно и сыро. Просто так гулять под дождем никому не хотелось, поэтому даже из четвертого отряда никто не пришел проведать состояние арестанта. Обиженную Рангику тоже ждать не стоило, как и разозленного Айзена. Гин побродил по камере, лениво проделал комплекс упражнений, и снова завалился спать. «Ладно… И пошли вы все к меносам! Буду считать, что у меня внеочередной отпуск…»

***
- Нему, дура, подай мазь!
- Да, Маюри-сама…
Куроцучи зачерпнул пальцами заживляющую мазь из поданной лейтенантом склянки, и щедро нанес её на лицо. Несмотря на маску, лицо пострадало довольно сильно. «Ублюдок Ичимару!.. Если бы не появление Айзена и Мацумото-сан, я бы тебя по косточкам разобрал… Нет, в следующий раз обойдемся без рукоприкладства. Есть например хорошие яды… Или просто удар рейяцу. Несчастный случай, и всего делов!.. Пока Мацумото злится на него, надо срочно отвоевывать позиции! Скоро её отряд вернется с тренировки. Надо встретить.. Дождь там, ага? Возьмем зонтик. Отличный повод – проводить девушку, которая вышла без зонта. А она без зонта – с утра видел… Эх, только бы Айзен не вздумал освобождать своего ублюдочного лейтенанта до праздника фейерверков! Надо бы как-то это устроить… Но как? А может… Ему же перевязки делает четвертый отряд? Так-так…» Маюри задумчиво посмотрел на полку с колбами и запечатанными пузырьками. «Легкое недомогание?... Или чего посильнее? Есть неплохие яды… Нет, не смертельные! А то расследование, то, сё… А вот обеспечить ему горячку и потерю сознания – это неплохо. Ну простудился лейтенант, что поделаешь! Нечего драться под дождем…»
Маюри хихикнул, и снова черпнул мази, пытаясь убрать последствия недавней драки.
***

Под вечер Гина разбудил лязг металлической двери. Ичимару неохотно приоткрыл один глаз:
- О… Айзен-тайчо? Охота вам гулять по дождю…
Капитан пятого отряда подошел к решетке, посмотрел на растрепанного Гина, и укоризненно покачал головой:
- Гин, Гин… И как тебе прошедшие сутки ареста? О, прости – двое суток, так?
- Так. Спасибо, Айзен-тайчо, я неплохо выспался.
- Скучаешь? - тонко улыбнулся Айзен. Гин неопределенно пожал плечами. Капитан несколько раз вздохнул, потом мягко улыбнулся:
- Ладно, Гин… Пожалуй, я прощу тебя на этот раз. Сейчас отправлюсь к сетайчо, договорюсь о твоем освобождении. Трудно, конечно… но под мою ответственность.
- Не стоит, Айзен-тайчо, брать на себя такую ответственность! – заботливо покачал головой Гин. – А вдруг подведу? Я уж лучше отсижу положенное… отдохну…
- То есть?! – не понял Айзен. – ты не хочешь отсюда выйти?!
- Не хочу. Тут тихо, тепло и спокойно. А там – дождь, полигоны и отчеты. И вообще, я решил стать законопослушным лейтенантом.
- Законопослушным, значит…
- Ага. Для начала отсижу в карцере, пока не выпустят. Потом извинюсь перед вами, и пред Куроцучи-тайчо. И буду сидеть над отчетами по ночам, а днем опять гонять отряд по полигонам. И будет у вас самый послушный лейтенант…
Айзен нахмурился, но ответить не успел. Из-за его спины послышались шаги, и прозвенел голос Хинамори:
- Айзен-сама, там вас третий офицер ищет! А ещё пришел лейтенант из шестого, ждет сводку по совместной тренировке.
Айзен невольно возвел глаза к потолку, но покорно ответил:
- Да, Хинамори-кун, уже иду.
- Дела отряда? – понимающе покивал Гин, вытягиваясь на лежанке. – Не смею вас задерживать, Айзен-тайчо…
Капитан пятого отряда с минуту смотрел на него, потом недовольно хмыкнул, и , развернувшись, покинул камеру. Момо, одарив Ичимару сердитым взглядом, поспешила следом. Гин ехидно усмехнулся им в спины, и снова закрыл глаза. Но не уснул, потому что снова заскрипела дверь, и с порога раздался голос рядового из четвертого:
- Ваши лекарства, Ичимару-сан.
- Вылей, - сердито буркнул Гин, отворачиваясь к стене.
- Ичимару-сан…
- Что?
- Мне бы не хотелось сообщать капитану Унохане о том, что вы…
- Ладно, ладно… Давай сюда.
- Хай! Ичимару-сан…
- М-мм?
- Повязки сменить.
Гин демонстративно вздохнул, и подчинился. В конце концов, хоть какое-то развлечение…

20.02.08

К концу дня дождь прекратился. Так же внезапно, как начался. Капитан Маюри досадливо ударил кулаком по подоконнику – его тщательно продуманная случайная встреча под дождем с рыжеволосой девушкой провалилась. Никакого зонтика, никаких «позвольте вас проводить, Рангику-сан?»
Нему, молчаливо стоящая за спиной капитана, не подавала виду того, что догадывается о тайных мечтах капитана. Она как-то просила девушку не обижать его. Так как же, разве она послушает ее? Вчера тайчо пришел в лабораторию шипя как рассерженный менос. С синяками. О драке девушка догадалась. Так же, как и с кем дрался ее создатель.
Что и следовало ожидать – с Ичимару не так-то просто договориться. Тем более, когда он сам решает, что ему делать. Нему догадывалась, что так может произойти. И чем это все может закончиться. Но даже подумать не могла, чтобы высказать свои предположения вслух. Маюри сам знает, как ему поступить. А за помощь еще и наказать может. Девушка подумала предложить налить ему успокаивающего чая, но капитан резко обернулся и обдал девушку презрительным взглядом.
- Что ты тут стоишь, дура? Ты же знаешь, что я не люблю, когда кто-то стоит за спиной.
- Маюри-сама просил подобрать слабо действующий яд. –Нему четко напомнила недавнее поручение капитана. Девушка не боялась тайчо. Скорее, опасалась, что во вспышке гнева может повредить руку. Об нее. Она не могла позволить такое себе. – она поставила флакон с жидкостью на стол и вышла из комнаты.
Он посмотрел на пузырек и усмехнулся: «Бестолковая дура правильно сообразила! Зачем отравлять, когда можно просто на пару часиков заставить тебя поспать?.. Бедняжка Рангику, конечно погорюет, но я не дам ей долго тосковать по лейтенанту, который вовсе забыл про праздник и не пришел». Он скрипуче усмехнулся и посмотрел на календарь. До праздника оставалось немного времени. А нужно было еще придумать, как подлить ему снотворного и как задержать его в заключении как можно дольше.

Момо переоделась в легкое юката и зажгла светильник. Полумрак комнаты наполнился медовым светом слабого ночника. За окном трещали цикады, молчавшие столько дней из-за льющего дождя. Девушка прикрыла окно. От их разговоров звенело в ушах.
Она распустила волосы и расчесалась. Из глубины зеркала на нее смотрела молоденькая девочка, а не взрослая женщина, как ей хотелось бы. Хинамори вспомнилась Рангику. «Вот такой, как Мацумото-сан, наверное, легко бы получилось… - Хинамори зарделась. – Нет! Айзен-сама даже не думает об этом! И к Рангику относиться не больше, чем к девушке своего лейтенанта. Ему важнее другое, чем роскошные формы… - она окинула взглядом себя в зеркале и фыркнула. – Ну и что!.. Ведь я все равно его..»
Она испугалась додумывать свою мысль и зарылась в расстеленный футон. Завтра предстояло много дел. Без лейтенанта, выполняющего основную бумажную работу в отряде, стало тяжело. Айзен-сама совсем перестал отдыхать. Наверное, сейчас тоже сидит и дописывает что-то. Хинамори решила, что с утра, как проснется, сразу пойдет в офис. Утренний чай с Айзеном-доно… Хинамори улыбнулась и с этими мыслями уснула.

Девушка отбила нападение и махнула рукой на замену. Как обычно, разные мысли не давали сосредоточиться на спаррингах. Пропустив несколько весьма болезненных ударов по запястьям, решила, что тренировки достаточно. Тем более, была уважительная причина уйти пораньше – нужно было написать несколько отчетов по последнему прорыву меносов. Она, как глава одной из групп, так и не отчиталась.

Меньше всего Рангику ожидала увидеть капитана Куроцучи. Он постучался в дверь и, не получив ответа, приоткрыл сёдзи.
Остальные, уже написав отчет, ушли, оставалась Мацумото и третий офицер. Он склонился в вежливом приветствии и негромко предупредил девушку, чтобы отчет она занесла сама капитану.
- Добрый вечер, Маюри-сама. – Рангику отложила кисть и вежливо кивнула мужчине.
- Добрый. - Он попытался улыбнуться, но получилось не совсем то, что надо.
- Присаживайтесь. Я сейчас закончу. Вы ведь не откажетесь от чая?
- Разумеется, нет.

Мацумото постаралась как можно подольше оттянуть завершение отчета, но когда писать стало откровенно нечего, поставила подпись и отложила бумаги в сторону.
- Маюри-сама, - сказала она, глядя перед собой, - ваше приглашение еще в силе?
- Да, конечно, Мацумото-сан. – Маюри от волнения комкал рукав своего косодэ.
- Тогда.. Зайдете за мной… Хорошо?
Ну вот. Самое страшное сделано… Она разжала кулаки, где на ладонях остались следы ногтей. «Ничего, - подумала она, - все в порядке. Так надо»

Ночь праздника фейерверков выдалась на славу. Дождь, моросивший последние дня три, послушно перестал, небо очистилось, и даже маленькие облачка не мешали любоваться расцветающими в ночном небе огненными цветами. Отовсюду раздавался грохот фейерверков, радостные крики зрителей и песни не очень трезвых шинигами, не преминувших отметить один из любимейших праздников.
Капитан пятого отряда сидел на крыльце, любуясь красочным зрелищем, когда позади него послышался робкий голос:
- Айзен-сама, можно к вам присоединиться?
- Конечно, Хинамори-кун, - Айзен тепло улыбнулся. – Садись. Нехорошо в праздник быть одной.
Девушка присела рядом, и несмело ответила на его улыбку:
- Вы тоже один, Айзен-сама.
- Теперь нас двое.
Фейерверк бабахнул совсем близко, и Момо невольно вздрогнула, и прижалась плечом к плечу капитана. Но тут же, заметив это, залилась краской, и попыталась отодвинуться:
- Простите…
Айзен тихо рассмеялся, и обнял её за плечи, указывая в небо:
- Какое чудесное зрелище! Не правда ли, Хинамори-кун?
- Да…
И девушка счастливо притихла под рукой капитана, украдкой глядя на его лицо, освещенное вспышками цветных огней. «Я бы хотела, чтобы эта ночь продолжалась вечно…»

***
«Когда же закончится эта ночь?!» Рангику искоса посмотрела на сидящего рядом Маюри. Тот, встретив её взгляд, улыбнулся. «Сидит и на меня пялится!... Нет бы на небо смотреть!» Мацумото отвернулась, и снова уставилась на небо. Впрочем, в этот раз она не замечала цветных огней в небе, хотя вначале, когда они с Маюри только разместись на крыльце, она честно пыталась наслаждаться зрелищем. Но не получалось. Напрягал капитан двенадцатого, то и дело пытающийся взять её за руку, тлела злость на Ичимару, из-за которого ей пришлось принять предложение Маюри… Короче, в этот раз праздник явно не удался. «Может, напиться просто, и дело с концом?..»
Рагику повернулась к Куроцучи, и предложила:
- Может, достанем немного саке? Было бы веселее…
- Вы скучаете, Мацумото-сан?
- Мне хочется саке.
- Боюсь, ночью, да в праздник, его трудно достать в Готее…
«Ночью, да ещё в праздник это легче лёгкого, болван!!» Рангику нахмурилась, и Маюри поспешно сказал:
- Но я могу отправить Нему, и она…
- Какая прекрасная ночь, Мацумото-сан! – раздалось за их спинами. – Хотя возможно вам сложновато это оценить – ваше чувство прекрасного, наверное, напрочь убито безвкусным окружением.
- Ичимару! – прошипел Маюри, сжимая кулаки. «Проклятье! Он что, не выпил лекарство?! Ему же должны были принести из четвертого!»
- Гин?! – Рангику обернулась, удивленно разглядывая лейтенанта. – Ты разве не в карцере?
- Вообще-то я все ещё там, а это просто галлюцинация, вызванная вашим горячим желанием видеть меня рядом.
- Что ты тут делаешь, Ичимару?! – Маюри с трудом взял себя в руки. Лейтенант возвел глаза к небу, словно вспоминая что-то, потом радостно улыбнулся:
- О! Я же тут по делу! В честь праздника сетайчо снизошел до беседы со скромным и ни в чем не виноватым лейтенантом пятого отряда, и, выслушав мою страстную исповедь, подписал приказ об освобождении. Также в честь праздника сетайчо просто жаждет побеседовать с капитаном двенадцатого отряда по поводу некоторых инцидентов, произошедших в последнее время. Причем жаждет так страстно, что ждет вышеупомянутого капитана прямо в источнике, где принимает горячие ванны. Приятного купания, Куроцучи-тайчо!
У Маюри даже маска позеленела.
- Прошу прощения, Мацумото-сан, что вынужден вас оставить…
- Ничего, ничего.
- До встречи!
Маюри вежливо поклонился девушке, бросил на Гина многообещающий взгляд, и заторопился прочь. Мацумото оглядела улыбающегося лейтенанта, помолчала, не зная, что сказать… открыла было рот для язвительного приветствия, но Гин её опередил.
- Ты чего тут с уродами всякими на крылечке скучаешь? Пошли на крышу!
Я пока тебя искал, присмотрел классное местечко – оттуда весь Сейретей как на ладони!
Он схватил девушку за руку, и увлек за собой. Они пробежали по улицами, несколько раз свернули по переулкам, и оказались перед зданием почти в самом центре Сейретея. Гин остановился и ткнул пальцем вверх:
- Вот, здесь!
- А сетайчо не будет возражать, что мы любуемся фейерверками на крыше его дома?
- А мы не будем шуметь. Пошли, с той стены туда легко забраться.
С крыши открывался чудесный вид. Сейретей лежал под ногами, переливаясь разными цветами от вспыхивающих в небе фейерверков, и Рангику не удержалась от восхищенного вздоха:
- Вот это даа…
- Я же говорил! – гордо изрек Гин. Мацумото смешливо фыркнула. Гин вопросительно изогнул бровь: - Что?
- Ты это так сказал, словно сам всё устроил. И фейерверк, и ночь такую тихую…
- А вдруг?
- Иди сюда.
Мацумото уселась на краю крыши, и приглашающее хлопнула ладонью рядом с собой. Гин сел с другой стороны. Мацумото покосилась на него, помолчала, и негромко сказала:
- Я не думала, что ты придешь…
- Я подумал… подумал… И решил, что жаль дарить нашу с тобой ночь фейерверков какому-то уродцу в маске. Посидишь с ним на крылечке в другую ночь. Хоть завтра.
- Дурак. Я же из-за тебя!... Ты же…
- Баа-ааака, я знаю… Смотри, вон там, слева! Как большой цветок!
Рангику посмотрела в указанном направлении, где в небе расцветал цветок фейерверка, прижалась к плечу Гина и шепнула ему на ухо:
- А Абараи тебя боится.
- Правильно делает. Меня все боятся.
- Боится, и требует, чтобы я рассказала тебе всю правду о той ночи.
- Ран-чан, мне…
-…Всё равно, я знаю. Бака. Но тогда.. да, я пришла к нему, но Ренджи отослал меня обратно. Он сохнет по Рукии, ты знал?
- Хмм….
- Может, поэтому.. А может, потому что знает, что я и ты… что мы…
- Я понял, понял, - Гин наклонил голову, зарываясь лицом в её пушистые волосы, и хихикнул. – Скажи ему, пусть не опасается.
- Скажу. Баааака… Зачем я люблю такого баку?
- Это тебе наказание. За грехи.
- ГИН!!!
- Шучу, шучу!
- Ой, какой фейерверк!!!
Они сидели, обнявшись, и смотрели на фейерверки. То замолкали, то снова принимались болтать о пустяках. Как обычно. Как всегда в ночь праздника фейерверков.
А потом, когда буйство цветных огней начало смолкать, Мацумото вспомнила:
- Ой, Гин! Я забыла поздравить тебя с освобождением. Никогда бы не подумала, что сетайчо решит наведаться к арестанту вечером накануне праздника!
- Ну.. как бы тебе сказать…
- Что?! – Рангику ошарашено уставилась на его смущенную улыбку. – Только не говори, что…
- Кидо. Я говорил, что я отличник академии?
- Я думала, ты по занпакто…
- И занпакто, и кидо. Теперь им новую стенку…
Рангику тихо охнула, прикрыв рот ладонью:
- Гин.. За это же тебя могут…
- Не казнят же, - легкомысленно отмахнулся лейтенант. – Мне не хотелось оставлять тебя одну в эту ночь. Или не одну… а в компании с Маюри.
- Так сетайчо его не вызывал?! – дошло до девушки.
- Да делать ему нечего – в праздничную ночь возиться с капитанами и лейтенантами. Он, небось, с лейтенантом в источнике нежится.
- Ох, Ги-и-ииин.., - Рангику покачала головой, и собралась сказать ещё что-то, но…
- Вот он, на крыше! – раздалось снизу, и под стеной нарисовался патруль. Начальник патруля, третий офицер второго отряда, грозно приказал:
- Лейтенант Ичимару! Вам надлежит немедленно пройти с нами.
- Хай, - Гин пожал плечами, и чмокнул девушку в щёку. – Пока, Ран-чан. Увидимся…
И. не дожидаясь её ответа, он ловко спустился с крыши. Прямо в руки патруля. Очевидно второму отряду не нравилось, что приходится работать в праздничную ночь. А может, они уже успели получить нагоняй за побег арестанта… Но Гина не очень бережно взяли под локти, и поволокли по улице. Прежде чем свернуть за угол, лейтенант обернулся, и подмигнул девушке, смотревшей ему вслед. Мацумото помахала ему ладошкой, и невольно улыбнулась. «Вот бака..»

24.02.08

«Наверное, это была самая лучшая ночь с моей жизни», - подумала Мацумото. Она осталась на крыше, смотря, как в небе тают последние угольки рассыпающегося цветка. Гина опять увели в карцер. Специально сбежал, чтобы не оставлять ее одну в эту ночь. Их ночь. Мельком вспомнился Маюри, который так пытался ей понравиться сегодня. Но пристальные взгляды и пугающие улыбки вряд ли можно назвать козырями соблазнения. А сейчас он вообще у санбантай тайчо. Вымаливает прощения, наверное. Точнее, пытается придумать оправдание для столь позднего визита. Ох уж этот Гин…
Она спрыгнула с крыши и направилась к дому, размышляя по дороге, зайти ли к Абараи. Вечеринка в честь праздника. Точно такая же будет завтра. В честь прошедшего праздника. А потом еще что-нибудь придумают.
Да и рассказать… точнее, похвастаться перед Абараи, что все закончилось хорошо. И как хорошо прошел сегодняшний вечер. И как она счастлива! Радости и эмоций было столько, что, казалось, не помещалось в ее радостно стучащему сердечку.
«Оказывается, есть вещи, которые пьянят не хуже сакэ», - улыбалась она проходящим парочкам, время от времени кивая головой знакомым. Казалось, что на улицы вышел весь Готей-13. Еще бы - праздник фейерверков он и среди важных капитанов и занятых лейтенантов – праздник фейерверков.
Мацумото завернула к казармам одиннадцатого.

«Наверное, это моя самая лучшая ночь в моей жизни, - подумал Маюри, уже позабывший о приходе Гина и о том, что Мацумото наверняка его не дождется. - Я был на празднике фейерверков с Ней… Только какого черта понадобился санбантай тайчо именно сейчас?!.. Менос бы его побрал!»
Маюри завернул к горячим источникам первого отряда, как вдруг в его голову начали лезть неприятные мысли. «Почему это его вызывает сетайчо? Почему именно сейчас? И самая неприятная мысль – почему именно через Гина?! Через этого…» В голову помимо подозрений полезли нецензурные ругательства по мнению Куроцучи лучше всего характеризующие лейтенанта пятого. Все больше и больше с ним проблем. Постоянные сталкивания у Рангику, колкие фразы, насмешки и ухмылки. Еще теперь вот вызов сетайчо. Маюри замер у дверей к источникам и задумался. А что, если этот… Ичимару… все придумал? Куроцучи скрипнул зубами и прислушался к доносящимся звукам. Вроде, там никого и нет. Ну что, это даже лучше.
Он толкнул дверь и замер на пороге. Ямамото-тайчо лежал источнике, запрокинув голову на лежащее сзади полотенце.
- Чудесная нынче ночь, а, Маюри-тайчо? – не открывая глаз поприветствовал капитан первого отряда.
- Да, тайчо. Вы меня вызывали? Ичимару фуку-тайчо передал мне, что вы желаете меня видеть. – Маюри преодолел робость и невольный трепет, который всегда испытывал, чувствуя рейяцу их сетайчо.
- Вызывал? По какому поводу?
- Насчет последних происшествий, - напомнил Куроцучи.
- Каких таких происшествий? – капитан провел мокрой рукой по лбу, тяжело вздыхая. – Жарко, нэ, Куроцучи-сан. Не хотите отдохнуть? Присоединяйтесь.
- Нет, спасибо, Ямамото-сан. – Маюри слишком отчетливо скрипнул зубами, чувствуя себя последним идиотом. – Пожалуй, я пойду.
- Как пожелаете. И все же, мне интересно знать, какие происшествия вы упоминали вначале. Желаю видеть отчеты в письменной форме у себя на столе. Завтра.
Куроцучи кивнул головой, и вышел из купальни. Ничего, Ичимару, мы еще поквитаемся.

«Наверное, это моя самая лучшая ночь в моей жизни, - подумала Хинамори, ненавязчиво наклоняясь к сидящему рядом Айзену.
В небе стихали последние фейерверки, как тайчо внезапно поднялся и, улыбнувшись девушке, ушел.
Она проследила взглядом и вздохнула. Хорошее имеет свойство заканчиваться. Главное, что ей удалось хоть чуть-чуть побыть с ним. Сердечко заколотилось сильнее при одном воспоминании о случайном прикосновении. Она прижала холодные ладошки к горящим щекам и стыдливо прикрыла глаза, стараясь запомнить эту ночь. Теплый вечер, брызги ярких огней в небе, и приглушенный запах одеколона тайчо. Момо была счастлива.

- Как ты мог не послушаться приказа?
- Какого приказа?
- Теперь тебя тут продержат, пока не рухнут стены Готея.
- А ты бы предпочла быть с Маюри?
- Дело не в этом.
- Не бойся, все будет хорошо. – Гин подошел к стоящей у самых дверей девушке.
- До побега – могло быть.
- …
- Ну могу же я попереживать!? – Рангику ткнулась лбом в ледяные прутья.
- Не надо.
- А вот буду. Потому что по-другому не получается.
Деликатное покашливание заставило их вздрогнуть и отпрянуть друг от друга.
- Айзен-сама!.. Давненько не виделись, тайчоо-саан! – Гин натянул улыбку и бросил взгляд вслед уходящей девушке. Рангику проскользнула мимо капитана, вежливо кивнув головой в приветствия, и вышла.
- Ай-яй-яй, Айзен-тайчо… - Гин поцокал языком.
- Здесь не место для свиданий, Ичимару.
- Но мне сидеть тут столько, что Рангику может забыть, как я выгляжу.
- Не будем огорчать очаровательного офицера, нэ, Гин? – Айзен показал листок бумаги.
- Освобождение? Вы закрывали Ямамото-сан глаза, заставив его подписав этот приказ?
- Просьба и поручительство за тебя. Больше никаких разборок с капитаном Куроцучи, слышишь?!
- Хай-хай! Правда, мне и тут было неплохо. – Гин с сожалением посмотрел на кровать. – Ни отчетов, ни внеочередных, ни полигонов… - Айзен покосился на лейтенанта и подошел к охраняющему шинигами, протягивая листочек.
- Все подписи на месте, освободила моего лейтенанта.
- Совсем бумажная работа вас замучала, нэ, тайчо? – Гин с усмешнкой взгялнул в глаза капитана, отметив при этом круги под глазами. – Не хватает лейтенанта, который все выполнял.
- Гин, не язви. Мне стоило немалых трудов уговорить тайчо об освобождении. – Айзен устало снял очки, потер переносицу. – К нему вчера заявился Куроцучи-тайчо.
- О, я не знал, что капитан Куроцучи и Ямамото-сан так тесно общаются, что встречаются даже в праздничный день.
- Не думаю, что Маюри понравилась эта шутка.
- А кто хотел, чтобы ему это понравилось?!
Они направились к офису своего отряда, где весь стол был завален ожидающими трудолюбивого лейтенанта, делами.

Момо устало выпрямилась и вытерла мокрый от пота лоб. Мимо полигона прошли капитан и лейтенант пятого. Кажется, теперь в порядке. Если учесть, что только что оттуда же вышла Мацумото, счастливо улыбаясь. Значит, они снова вместе. И капитан снова в полном ее распоряжении!
Хинамори покраснела. Жизнь налаживалась!

От шелеста отодвигаемых сёдзи Рангику вздрогнула. Прищурилась, пытаясь разглядеть в давно упавших сумерках ночного гостя.
- Я надеялся, что ты не будешь спать.
- Уже ведь за полночь! – ахнула девушка, узнав в госте Ичимару. – Ты опять сбежал?!
- Ну почему же, - обиженно буркнул Гин, задвигая сёдзи. – я просто писал отчеты. Айзен специально накопил их для меня, заставил написать все за раз.
- Так это он тебя освобождать приходил? – улыбнулась девушка, - хочешь кофе? Наверное, ужасно спать хочешь? Я вчера не выспалась. Была у Абараи.
- Лучше чай, - Гин развалился на расстеленном футоне, - выспаться я в карцере успел.
- Тебе совсем не интересно, что я делала у Абараи? – лукаво улыбнулась из-за ширмы девушка.
- Нет.
- Баака.. Там была вечеринка в честь праздника.
- Я так и думал. – Гин пожал плечами и кивнул на стоящий букет полевых цветов. – Засохли. Выкинь. Я принесу тебе новые.
- Они мне особенно дороги. – Мацумото поставила чашку перед лейтенантом, дуя на обожженные пальцы.
- Со наа..
Она смотрела, как он пьет чай, и улыбалась. Он иногда ловил ее взгляд и улыбался в ответ. Той самой улыбкой, которая была так дорога девушке.
У его губ был вкус жасминового чая. Ее руки нежно пробежали по его щекам, прикасаясь к губам, вспоминая каждую черточку любимого лица.
- Я скучала…
- Я скучал…
- Мне так тебя не хватало…
- А мне тебя…
- Я люблю тебя…
Он улыбался и целовал ее в ответ.
Рангику впервые за долгое время почувствовала умиротворение и, закрыв глаза, погрузилась в накрывшее их с головой чувство.

Маюри побледнел, услышав в комнате девушки голос Ичимару и, резко развернувшись, пошел по направлению к своему отряду. Ненужные ландыши, найденные только в Мире Живых, были выкинуты и затоптаны.
«Ничего, - психуя и пиная попадавшиеся на пути камешки размышлял Маюри, - я еще с тобой поквитаюсь, Ичимару Гин… Правда, придется на этот раз быть хитрее и затаиться на время».
Куроцучи вздохнул, упрямо пытаясь выгнать из головы неоформившуюся пока мысль о том, что все бесполезно. Потом, когда его попытки разобьются снова. А потом – еще раз, он поймет, что зря покусился на такие крепкие орешки. Кошка и Лис… Таким, как Маюри, никогда не разбить эту пару.

Owari da!!!