Название: Возвращаться.

Автор: Альвар

Фандом: Bleach

Дисклеймер: всё куботайтино

Белое на черном. Линии, точки и промежутки между ними складывались в буквы. Буквы лениво и неохотно строились в слова, а слова, ещё более лениво и неохотно – в предложения. Которые не значили ничего. Просто слова. Просто предложения.
Девушка устало провела рукой по лицу, словно пытаясь стереть пелену, мешающую за ровными строчками на экране увидеть человека. Ничего не вышло. Буквы и слова. Черное на белом.
Когда-то он был здесь, напротив неё, за мерцающей поверхностью экрана. Он был там – обычно весёлый, со своей детской манерой дурачиться по любому поводу. Иногда усталый, прячущий тяжесть дня за молчаливой улыбкой. Временами – злой или раздраженный, и тогда они даже ссорились. Ненадолго. Несерьезно. Глядя друг на друга через огромные расстояния Интернета. Буквы складывались в интонации, слова – в настроение, предложения – в разговор.
Девушка потерла уставшие глаза, и ещё раз посмотрела на ровные (неприятно, чуждо ровные!) строчки. Чёрное на белом…
Бесполезно. Не слышно. Его не слышно. И он тоже не слышит. Или – слышит, но не хочет возвращаться. Она никогда не понимала этого. Зачем уходить? Зачем рвать душу тому, кому ты дорог? Зачем самому тоскливо бродить по пустому городу, зло улыбаясь ночному небу, и обжигая пальцы позабытой сигаретой? Кому от этого лучше?!
Она даже спрашивала его об этом – один раз. Кажется, он не ответил. Или ответил, но не по теме. Вечно он так – вроде и не молчит, но…
Он и раньше уходил, оставляя её внезапно и без причины, а порой и без повода. Она злилась, потом плакала в подушку, потом опять злилась и опять плакала… А потом он возвращался, и она прощала. Дура.
Девушка криво улыбнулась. Да, дура. Впрочем, теперь всё равно, не так ли? В этот раз всё не так. Не было злости, не было слёз, была пустота. Словно они оба оглохли одновременно, престав слышать друг друга за многие километры… И как перебраться через эту пустоту, она не знала.
Девушка прикусила губу, и выключила компьютер….

…Проснувшись, Мацумото не торопилась открывать глаза, ловя ощущения уходящего сна. Странный сон. Может даже глупый. Непонятный… Но тающий сон был пропитан тем самым настроением, что преследовало Рангику с момента, когда Гин снова ушел – как обычно, ничего не сказав, как обычно, не попрощавшись. Пустота и обреченность.
Рангику зажмурилась ещё сильнее, привычно гоня прочь подступающие слёзы. Гин… дурак. Предатель. Мерзавец двуличный… ехидна белобрысая… Где тебя носит, зараза улыбчивая?!
Рангику вздрогнула и резко распахнула глаза, садясь на кровати. Знакомое рейяцу почти осязаемо обожгло кожу, пугая своей невозможностью. Откуда здесь может взяться Ичимару, если…
Он был тут. Спал на краю её кровати, закутавшись в футон, который, по идее, должен лежать в шкафу. Безмятежно так спал, подложив под щеку ладошку.
Рангику потянулась потрогать – не сон ли? Мягкие пепельные пряди, прохладная кожа, худые ключицы…
- М-мм…Что, уже утро? – сонно поднял голову Гин.
- Нет, - почему-то шепотом ответила девушка.
- Тогда почему-у ты мне спа-ать не даешь? – слегка капризно протянул Гин, глядя на неё снизу вверх. – Кровати жалко?
- Нет, но…
- Замеча-а-ательно. Ты милая, Ран-чан, - Гин зевнул, и снова закрыл глаза, плотнее кутаясь в футон.
Рангику тоже легла, чувствуя плечом тепло его тела. Гин уже снова спал. Мирно и безмятежно, будто в своей кровати. Как обычно… Словно и не было недель той пустоты, мертвой и обреченной. И ни слова – ни объяснения, ни прощения или извинения.
«Кот… Бродячий кот, вернувшийся домой после... после чего? Прогулки?..»
В голову упорно лезла мысль: «После смерти….», но Рангику чуть заметно покачала головой.
«После прогулки, да… Вот так просто пришел и улегся, значит?! Ну ладно. Гин! Утром я скажу всё, что думаю о лживых, двуличных, мерзких…»
Ичимару что-то тихо шепнул во сне, хмуря брови, и его лицо стало непривычно чужим и… расстроенным? Девушка не удержалась и провела пальцами по его щеке, словно желая этой легкой лаской прогнать прочь тяжелый сон. Гин, не просыпаясь, совершенно кошачьим движением потерся щекой о её ладонь, и девушка улыбнулась, чувствуя, как потихоньку отступает пустота, поселившаяся в сердце.
«Утром, Гин… Всё утром…»
Кажется, она уже не раз говорила себе – или всё-таки ему? - эти слова...

26.06.08